– Передай ему трубочку.
Я протянула трубку лысому. Оскорбившись, что я
назвала его лысым, он в сердцах отвесил мне хороший подзатыльник. Перекинувшись
несколькими фразами с Григоричем, лысый швырнул мне трубку обратно, буркнув
что-то себе под нос.
– Между прочим, ваш Костик руки распускает!
Как бы старания вашей девушки-японки не оказались напрасными…
– Это он разозлился, что ты его лысым
назвала, – засмеялся Григорич.
– Так он и в самом деле лысый, что ж
злиться-то? Кто виноват, что у него волос на голове нет.
– Ладно. Конец связи. Будь умницей, я верю,
что у тебя все получится. Помни, твое возвращение на родину полностью зависит
от твоего поведения. В случае чего выходи на связь.
– Это в каком случае – если я вдруг по вас
соскучусь?
– Если соскучишься, то тоже выходи. Ты
приятная девочка.
Я положила телефон в сумочку и с возмущением
посмотрела на лысого.
– Ты, какого черта мне прическу портишь?
– Чтобы ты выражения подбирала и знала, с кем
дело имеешь. Меня, между прочим, Костиком зовут.
– Ты слышал, что я на тебя Григоричу
нажаловалась?
– Ну, слышал.
– Так вот, он сказал, что тебе башку оторвет,
если ты хоть раз ко мне пальцем прикоснешься. Понял?
– Врешь ты все. Ничего он не говорил.
– А вот и говорил. Кстати, а что у тебя с
волосами? Ты случайно в Чернобыле не был?
– А что мне там делать? – не понял лысый.
– Просто мне показалось, что ты радиации
нахватался. Обычно у тех, кто облучился, волосы выпадают, и еще много разных
органов не работает, особенно ценных…
– Нигде я не облучился, – надулся
лысый. – Сейчас, между прочим, модно без волос ходить. Лето на дворе. Все
братки в такое время года лысые ходят.
– Так вот, значит, ты кто – браток. А вчера
нам доказывали, что вы все российскими менеджерами называетесь.
Лысый замялся:
– А я и есть менеджер… – промямлил он.
– Похож, – улыбнулась я и отвернулась к
окну.
В голову лезли всякие не слишком радостные
мысли. То, что Григорич водит меня за нос, понятно как божий день. Да и на
диктофон мне записывать нечего. Если только подготовить чистосердечное
признание и подложить его Григоричу. Мол, я, такая-то и такая-то, чистосердечно
признаюсь, что убила твоего приемного сына Толика, мерзкого, противного
ублюдка, о смерти которого никто, кроме тебя самого, не жалеет. В убийстве
совершенно не раскаиваюсь и, если бы такая ситуация повторилась, не раздумывая
ни минуты, поступила бы точно так же. Сначала я прострелила ему пах, а затем
голову. Проституткой я никогда не была и не буду. И впредь, если кто-нибудь из
твоих братков захочет склонить меня к проституции, буду стрелять всех без
разбору. В конце концов, у меня есть чувство собственного достоинства, невзирая
на полное отсутствие денег.
Господи, о чем я только думаю! Ведь у меня
даже нет оружия. Тот пистолет, при помощи которого я смогла отправить Толика в
далекое путешествие, забрал себе мой спаситель. Может, оно и к лучшему. Если бы
полиция нашла пистолет на месте преступления, то я бы точно влипла. На
пистолете нашли бы мои отпечатки пальцев. Я же не профессионал и работала без
перчаток.
– Приехали, – вернул меня к
действительности лысый.
Я вздрогнула и посмотрела в окно.
– Вот ресторан, в котором будет обедать нужный
тебе объект. Фотографию ты видела?
– Видела.
– Запомнила?
– Вроде бы да.
– Его зовут Марат. Повтори.
– Его зовут Марат.
– Теперь слушай дальше. Напротив ресторана
стоит гостиница. Поверни голову в другую сторону.
Я повернула голову и увидела красивое здание,
чем-то похожее на египетскую пирамиду. Яркое полуденное солнце отражалось в
стеклах, и казалось, что сделано оно из хрусталя. Прямо загляденье, умеют же
японцы строить!
– Красиво, – улыбнулась я.
– Да, красиво. Это особое витражное стекло.
Тут есть здания и поинтереснее. Например, целый городок изо льда.
– Как это? И что, лед не тает?
– Представь себе. Даже в самую жаркую погоду.
Ты же в Японии, а японцы давно уже обошли нас по уровню развития техники.
Японские умельцы могут строить здания даже из песка.
– Нашим бы у них поучиться…
– Не научатся.
– Почему? – мне вдруг стало обидно за
родную державу.
– Потому что тут люди строят для людей. В
нашей же стране хозяева жизни строят для себя, отмывая при этом огромные бабки.
Японцы предложили нам свои услуги по очистке побережья Тихого океана: хотели
сделать там чудесные пляжи, которые сейчас находятся в скотском состоянии и не
пригодны для отдыха, и причем за бесплатно. Наши отказали.
– Почему? – опешила я.
– Потому что японцы поставили одно условие.
Все, что они будут находить на дне океана, заберут себе.
– Ну и пусть забирают. Все равно сгниет.
– Это мы так думаем, а наши доморощенные
умники решили по-другому. Они побоялись, что японцы найдут там что-нибудь
ценное и станут еще богаче. Называется – ни себе ни людям.
– Но это же несправедливо!
– В этой жизни и в государстве, где нам
«посчастливилось» родиться, много несправедливости. Когда выполнишь задание, я
покатаю тебя по Токио и все покажу. Посмотришь на город глазами туриста.
– Ты хочешь сказать, что до сегодняшнего дня я
смотрела на Токио глазами проститутки, – разозлилась я. – В принципе
ты прав. Я и в самом деле, кроме этой беззвездочной гостиницы и дешевого
кабаре, ничего не видела.
– Оно и верно. Ты же сюда приехала не по
туристической путевке спускать накопленные баксы, а на заработки. И чего ты
взвинченная такая? Смотри, не клюнет на тебя Марат!
– Ничего, – злобно посмотрела я на
лысого. – Незачем нам с тобой на отвлеченные темы беседовать. Давай
выкладывай дальше, что еще я должна сделать.
– В этой гостинице для тебя забронирован
номер.
– Для меня?
– Для тебя.
– А зачем?
– На случай того, если Марат договорится с
тобой встретиться позже или на следующий день. Ты же не будешь торчать на
улице, а поживешь пока в этой гостинице. Номер люкс. Заказан он на мужчину и
женщину.
– А на мужчину-то зачем?
