– Ты столько времени сидел и ждал?
– Представь себе.
Идиот по-прежнему держал меня за шиворот. Мне
было больно, и я попыталась вывернуться. Тогда он замахнулся, чтобы ударить меня,
но я закричала так громко, что сама чуть не оглохла.
– Не ори, – рявкнул он.
– Не вздумай ударить, – взмолилась я.
– Буду я тебя спрашивать!
– Пожалуйста, пожалей меня! Ты ведь видишь,
что на мне живого места нет.
– Мало тебя били. Я сейчас еще добавлю!
– Умоляю, не надо.
Я схватила Идиота за руку и попробовала
опустить ее вниз. Он слегка ослабил хватку. Почувствовав это, я прижалась к его
груди и прошептала:
– Пожалей, ну что тебе стоит!
– Еще чего!
– Пожалей. Ты же знаешь, что у меня никого,
кроме тебя, нет.
– Ты сумасшедшая! Ладно, прощаю. Давай ключи
от машины, мне пора ехать.
Я посмотрела на Натку. Она стояла ни жива ни
мертва.
– Ты хочешь так быстро уехать?
– Ничего себе – быстро! Я тут уже черт знает
сколько сижу. А вы, я смотрю, неплохо провели время. Перегаром несет, как от
мужиков.
– Да это мы так… Раны ноют, решили залить их
спиртным, чтобы боль притупилась.
– Давайте ключи, я поехал.
– Ты просто так возьмешь и уедешь?! –
притворно возмутилась я.
– Уеду и тебя не спрошу, – буркнул он. Я
прижалась к его груди и погладила ее пальчиками.
– Не уезжай, ну, пожалуйста…
– Мне пора.
– Давай поднимемся к нам и выпьем кофе.
– Только ненадолго, – неожиданно
согласился он.
Я обрадовалась и сунула в карман этому идиоту
ключи от машины. Он поднялся к нам в квартиру и, за неимением стула, сел на
железную кровать.
– Ничего более убогого я не встречал, –
присвистнул он, оглядывая наши хоромы.
– Мы деньги экономим, нам не до шику, –
пояснила я.
Натка села прямо на пол и спросила меня:
– Ирин, а откуда у нас кофе? Мне кажется, что
у нас его нет.
– Точно, нет. Но это нестрашно. Я сейчас схожу
к хозяйке, она заварит.
Сходив к хозяйке, я вернулась в комнату и села
рядом с Идиотом.
– Ну что? – поинтересовался он.
– Принесет минут через пятнадцать. Послушай, а
ты на нас не сильно злишься, что мы у тебя машину угнали?
– Не злюсь, – засмеялся Идиот. –
Сказали бы сразу, что покататься хотите, я бы вас сам покатал.
– Да уж, ты покатаешь! Дождешься от тебя.
Идиот еще раз обвел взглядом нашу убогую
обитель и пожал плечами.
– Такую дыру еще поискать надо.
– Это точно, мы ее с таким трудом
нашли, – сказала я голосом примерной ученицы.
– В этом доме есть приличные квартиры, а вы
поселились на чердаке…
– Приличные квартиры и стоят прилично.
– Слушай, а ты вообще смотрела на свою губу? У
тебя там нитки какие-то торчат.
– Это швы полопались.
– Сейчас выпьем кофе, и я отвезу тебя в
клинику.
– Нет, она сама заживет.
– Не заживет. Останешься без губы, будешь тогда
знать.
– Это точно. Если ты при нормальной внешности
не оказывал мне никаких знаков внимания, то при такой и подавно не будешь.
Здороваться не захочешь.
В дверь постучали, и на пороге появилась
хозяйка. Она была изрядно навеселе и с трудом удерживала поднос с тремя
кружками кофе. Поставив поднос на стол, хозяйка игриво посмотрела на нашего
гостя и пошла к двери, потряхивая толстыми ягодицами. Идиот усмехнулся и взял
свою кружку. Сделав глоток, он сморщился и выплюнул содержимое на пол.
– Ты что это гадишь в чужой квартире! –
возмутилась я.
– Да это же не кофе!
– А что это, по-твоему?
– Помои.
– Не говори ерунды!
Сделав глоток, я едва не последовала его
примеру. Деньги взяла как за натуральный кофе, а принесла какую-то отраву!
– И в самом деле мура, но пить можно. Здесь
выбирать не приходится, главное, что горячее, – пришлось сказать мне,
чтобы хоть как-то оправдаться.
– Я такую муру пить не буду, – отодвинул
свою кружку Идиот.
– Извини, больше нам нечего тебе предложить.
Натка не выдержала, подошла к кровати,
завалилась на нее прямо в туфлях и тупо уставилась в потолок. Ее трясло. Я
сразу поняла, что она в который раз прокручивает в голове убийство лысого.
– Нат, попей горячего, легче будет.
– Не хочу. Я уже ничего не хочу. Если Янг не
сможет отправить нас на родину, я выброшусь из окна.
– Не говори ерунды!
Натка закрыла глаза и вытерла платком слезы.
– Прекрати немедленно! – разозлилась
я. – Если ты будешь постоянно находиться в депрессии, да еще и я начну
ныть и жаловаться на судьбу, то мы никогда не выберемся отсюда. Нельзя падать
духом!
– Мы и так никогда не выберемся отсюда… Скоро
у нас закончатся деньги и нам нечем будет платить за квартиру. Нас выгонят на
улицу. Работы мы не найдем и, следовательно, придется голодать, затем износится
наша одежда, а потом мы сдохнем. Страшно то, что никому до нас нет дела. Твой
Марат никогда не поможет нам, потому что он порядочное дерьмо. Для него мы
живой товар, проститутки, не имеющие никаких прав. Твой приятель, который не
желает пить бормотуху, тоже не поможет нам, потому что ему плевать на чужие
проблемы. Но ведь мы же русские. Мы находимся в чужой стране и должны помогать
друг другу. Это там, у себя на родине, можно не встревать в чужие дела. Там
есть крыша над головой, родители, друзья, документы. Там я могу кокетничать с
мужчинами и чувствовать себя принцессой, которой оказывают знаки внимания и
дарят цветы. Здесь я просто шлюха, «телка», которую можно выгодно продать и
неплохо заработать. У меня ломается психика, пойми! Я начинаю бояться и
ненавидеть мужиков. Неужели я родилась для того, чтобы удовлетворять их грязную
похоть? Выходит, да. Я просто кукла, механическая кукла для занятий сексом!
– Понятно, а как же Янг?
