– А я потеряла подругу, понимаешь, подругу.
Дороже Натки у меня никого не было. Сейчас я чувствую себя обделенной. Меня
взяли и обделили на дружбу, понимаешь?! У меня забрали самое ценное и
сокровенное. Я потеряла кусочек своего сердца, своей души. В Токио я впервые в
жизни столкнулась с суровой действительностью. Мне пришлось побывать на самом
дне, столкнуться с жуткими и, казалось бы, невероятными вещами, изваляться в
дерьме, из меня хотели сделать проститутку. Человек, загубивший мою психику,
отнял у меня подругу… Я не могу поступить иначе. Наверное, этим-то мы и
отличаемся с тобой. Если бы машина сбила моего друга, то для меня не было бы
преград. Я бы разгрызла зубами решетку и задушила этого горе-водителя своими
руками! Извини, что мне пришлось тебя обмануть. Я летела в Токио не для того,
чтобы варить тебе щи. Я летела сюда для того, чтобы расквитаться со своим
заклятым врагом. Если я останусь жива, то вылечу отсюда первым же самолетом.
– Когда ты собираешься ехать на виллу?
Я посмотрела на часы.
– Совсем скоро. Уже темнеет.
– Тогда я поеду с тобой.
– Зачем?
– Должен же тебя кто-нибудь подстраховать,
чтобы ты не наделала глупостей!
– Я имею право рисковать. У меня есть ради
чего делать это, но зачем рисковать тебе?
– Янг был неплохим парнем, а Натка
замечательной девушкой. Они не чужие для меня. Я поеду с тобой.
Я поцеловала Женьку и улыбнулась.
– Скажи, а у тебя сегодня с этим пельменем
ничего не было? – спросил он.
– Сегодня не было.
Я села за руль, так как Женька выпил.
– Ну что, с богом, – вздохнул он.
– С богом.
Я открыла сумочку и достала оттуда два
пистолета. Один протянула удивленному Женьке, а другой засунула себе в карман.
Глава 26
Не доехав до виллы, мы спрятали машину в
небольшом лесочке и пошли пешком. Рядом с домом стояло с десяток припаркованных
машин. При виде одной из них у меня учащенно забилось сердце. Это была машина
Марата. Увидеть тут Марата совершенно не входило в мои планы. Я вообще не могла
понять, что может быть общего между Маратом и Григоричем. Они заклятые враги и,
по-моему, никогда не имели общих дел. Тем более что Марат с простреленной
ногой. Сегодня, по правилам, ему надо лежать.
– Ирка, давай перенесем все на завтра, –
прошептал Женька.
– Почему? – удивилась я.
– Смотри, сколько тут собралось народу!
– Вот и пусть заседают, мы им не помешаем.
– Да ты только посмотри, сколько машин!
– Вижу, не слепая. Вот мы и попробуем узнать,
по какому поводу собрание. Прослушаем информацию, прикинем, что к чему.
– До чего же ты упрямая! Послушай, что я тебе
говорю. Сегодня сюда соваться не будем. Это опасно. Приедем завтра.
– Женька, мы не договаривались, что ты будешь
мне мешать. Если хочешь, приезжай сюда завтра один, а я проникну в дом сегодня.
– Ты чокнутая!
Я махнула рукой и пошла к входу. Женьке ничего
не оставалось делать, как направиться следом за мной.
– Все-таки решил пойти!
– Конечно! Тебя разве можно одну отпускать?
Одна ты наделаешь кучу глупостей. За тобой глаз да глаз нужен, – вздохнул
он. – Здесь точно собак нет?
– Нет.
– Откуда тебе это известно?
– Мне приходилось тут несколько раз бывать. К
большому, правда, сожалению.
Я посмотрела на пистолет и сказала:
– Жень, тебе со мной нельзя.
– Почему? – вытаращил он глаза.
– Потому что ты останешься страховать меня на
улице. Вдруг еще кто-нибудь пожалует? Тем более ты такой огромный. Под тобой
пол будет скрипеть, а я в любую щель пролезу.
– Я тебя никуда не отпущу, – попробовал
возмутиться Женька.
– Пустишь.
– Сказал, не пущу!
– Это невозможно, неужели ты еще не понял!
Стой тут и следи за подъезжающими к дому машинами. За меня не переживай. Я
просто хочу подслушать их разговор, вот и все.
– Ты точно не будешь устраивать пальбу?
– Нет. Я послушаю и сразу назад.
– Я буду стоять за входной дверью, –
сказал Женька.
– Если ты встанешь за входной дверью, то
нормальный человек не сможет пройти.
– А я, по-твоему, ненормальный?
– Нормальный, только уж слишком большой!
– Сама говорила, что крупных любишь…
– Люблю. А прибавишь пару килограммчиков – еще
больше полюблю, – улыбнулась я. – Все же послушай доброго совета. Не
вставай за дверь, а то ты моментально перекроешь доступ кислорода в дом. Стой у
стены в коридоре. Стена совершенно темная, не освещается. Тебя не будет видно.
Убедившись, что Женька слился со стеной, я
тихонько прокралась к гостиной. В щель от приоткрытой двери мне было видно
нескольких мужчин, сидящих полукругом. Некоторых из них я знала. Григорич был в
центре. Его ни с кем не спутаешь. Он с важным видом курил трубку. К моему
великому удивлению, рядом с Григоричем находился отец Марата.
В дальнем конце сидел Марат и задумчиво
смотрел в потолок. Он был, как обычно, на высоте, будто бы и не испытывал
никаких осложнений несколько часов назад. Других братков я не знала. Хотя нет,
с одним из них мне приходилось встречаться. Это был Артем. Тот самый Артем,
который встал на место Толика и был ответственным за девчонок. Я напряглась,
пытаясь услышать, о чем идет разговор.
– …Думаю, мы больше не будем ставить друг
другу палки в колеса, попробуем решать вопросы мирным путем. Прежде всего –
кабаре, – вещал Григорич. – Поступим так, чтобы никому не было
обидно. Кабаре будем контролировать совместно. Дивиденды поделим на две равные
части…
– Надо установить контроль за
дивидендами, – прервал его отец Марата.
