Толик расстегнул штаны и стал пихать мою
голову вниз. Я наклонилась и провела рукой по карману. Там лежала пушка.
Медлить было нельзя. Откуда во мне накопилось столько смелости и смекалки, сама
не знаю. Одной рукой я полезла Толику в штаны, а другой вытащила пистолет.
Рука, находившаяся в штанах, делала свое дело, и Толик совершенно потерял
бдительность. Все произошло так быстро, что я даже не успела очухаться. Палец
сам нажал на курок, и прозвучал выстрел. Толик отчаянно заорал и уставился на
меня ничего не понимающим взглядом. Я посмотрела вниз и не поверила своим
глазам: из штанов текла кровь. Неужели я сделала это? Кажется, да, и получилось
довольно громко. Тем более что пистолет оказался без глушителя. Неожиданно
Толик замолчал, согнувшись пополам.
– Тебе больно? – участливо спросила я.
– Сука! – глухо произнес он. – Ты за
это ответишь…
– Толик, ты сам выпросил. Предупреждать надо,
для чего ты девчонок набираешь, тогда бы и казусов никаких не было… – Я говорила
очень быстро, как бы со стороны слыша свой голос.
Мое тело дрожало, руки тряслись. Скрюченный
Толик съехал вниз и стал жалобно просить, чтобы я наложила ему тугую повязку и
срочно отвезла к пацанам. Ехать к пацанам мне хотелось меньше всего, а уж тем
более накладывать ему повязку. Я с детства боялась крови. Кроме того, я
прекрасно понимала, что, как только Толик очухается, он закопает меня прямо
живьем. Нужно его добить. Добить, и тогда никто ничего не узнает. Машина стоит
в какой-то темной подворотне, людей поблизости нет – другого случая не
представится.
– Толик, извини, но мне придется тебя
убить, – глухо произнесла я, не узнав собственного голоса.
Он даже не успел поднять голову, услышав мои
слова. Наверное, в тот момент я мало что соображала. Ткнув пистолетом ему в
затылок, я несколько раз нажала на курок. Получилось довольно громко.
– Это тебе за все! За Японию! За кабаре! За
проституцию! – кричала я, в истерике сотрясая мертвое тело. – Я не
хотела! Бог видел, я не хотела этого делать!
Неожиданно рядом со мной притормозила
ярко-красная «Хонда». Из машины с любопытством выглянул упитанный мордоворот.
Посмотрев на меня и на мертвого Толика, тихо присвистнул и произнес:
– Подружка, у тебя, кажется, проблемы.
Потеряв дар речи, я с ужасом уставилась на свое
забрызганное кровью платье. Только теперь до меня дошло, что я натворила. Ни
документов, ни визы – да еще этот труп… Пожалуй, потянет на смертную казнь. Тем
более что в Японии очень суровые законы.
– Эй, ты в порядке? – перебил мои мысли
амбал.
– Спасибо, все нормально, – с трудом
выдавила я из себя.
– Я бы этого не сказал. Выбирайся из машины и
садись ко мне. Каждые пятнадцать минут этот квадрат объезжает полиция. Ты вся в
крови, у тебя могут быть неприятности.
Я подняла голову и внимательно посмотрела на
парня. Если бы у него были поменьше габариты, то я бы назвала его симпатичным.
На нем была объемная майка и шелковые шорты.
– Ты кто? – спросила я безжизненным
голосом.
– Тебя интересует мое имя? Мне кажется, что
сейчас не самое подходящее время для знакомства. Да отлепись ты от этого трупа!
Я же тебе сказал: в любую минуту здесь может проехать полиция.
– С чего ты взял, что я могу тебе доверять?
– Мне кажется, что у тебя нет выбора. В
принципе мне без разницы. Я могу сесть и уехать, выкручивайся сама.
– Не уезжай, – опомнилась я и вышла из
машины.
Мордоворот в шортах сел на мое место и
принялся выворачивать карманы покойника.
– Что ты делаешь?!
– Смотрю, чем здесь можно поживиться, –
ответил мой новый знакомый, снимая с Толика золотую толстую цепь и пересчитывая
пухлую стопку баксов.
– Но ведь это мародерство! Это подло – снимать
с трупа золото и забирать деньги!
– Может быть. А что, убивать ни в чем не
повинного парня не низко?!
Мой новый знакомый поднял пистолет, из
которого я пришлепнула Толика, и небрежно сунул в карман.
– Я бы никогда не убила ни в чем не повинного
человека. Он виноват, и очень сильно.
– Это твои проблемы. Я не хочу в них
встревать. Садись в мою машину. Я могу тебя подвезти.
Я села в «Хонду», и мы выехали из арки.
– Ты откуда взялся? – поинтересовалась я.
– Проезжал мимо и услышал выстрелы. Громко
стреляешь, непрофессионально.
– А я профессионально и не умею. Значит, ты
подъехал на выстрел?
– Получается так.
– Это что, твое хобби – появляться там, где
стреляют?
– Может быть.
– А почему?
– Потому что можно чем-нибудь поживиться и
помочь таким барышням, как ты. Твоему дружку-покойничку теперь без разницы,
есть ли на нем цепь или нет, есть ли в его бумажнике баксы или нет.
– Тоже верно.
– Где тебя высадить?
– Сама не знаю. Я работаю в кабаре, но очень
плохо знаю город. Вернее, совсем не знаю.
– Тогда хотя бы скажи, что находится рядом.
Здесь кабаре в каждом квартале. Нужны опознавательные знаки.
– Неподалеку стоит телефон-автомат, и еще там
очень светло от горящей рекламы.
Мордоворот усмехнулся и произнес:
– Тут все Токио светится в рекламах, а
телефонов-автоматов как собак нерезаных. Придется покружить по городу, а ты
давай смотри в окно, может, узнаешь свое кабаре.
Я взглянула на свое платье и чуть слышно
сказала:
– Мне в таком виде нельзя. У меня все платье в
крови.
Мордоворот покачал головой:
– Сейчас исправим. Придется остановиться у
какого-нибудь магазина.
– Но уже ночь, – удивилась я.
– В Токио почти все магазины ночные, –
успокоил он меня.
Вскоре мы остановились у небольшого
магазинчика.
– Послушай, у тебя какой размерчик? –
спросил меня мой новый знакомый.
– Сорок четыре – сорок шесть.
– Так сорок четыре или сорок шесть?
– Подойдет и то и другое.
– Что ж, тогда сиди в машине и носа никуда не
высовывай.
Мордоворот хлопнул дверью и зашел в магазин. Я
откинулась на спинку сиденья и смахнула слезу. Перед глазами стоял
окровавленный труп Толика. Господи, неужели я смогла это сделать? Никогда
раньше я никого не убивала. Думать о последствиях даже не хочется. Но почему
это произошло именно со мной?
