Увидев большой сугроб, я прыгнула в него, как
ребенок, встала на колени, набрала полные пригоршни снега и умыла лицо. Затем подняла
голову и посмотрела на тюремные окна. Там остались мои сокамерницы. Надо же,
здесь идет своя жизнь, а там, в заключении, находится так много женщин. Тут
снег, столько пушистых, колких, прохладных снежинок, а там… Там нельзя задавать
лишних вопросов, там нельзя показывать своих чувств и никого напрягать. Там
нужно как можно меньше болтать. Нельзя расслабляться, и если ты хочешь что-то
сказать, то перед этим нужно хорошенько подумать. Там нельзя поддерживать
бессмысленные разговоры и всегда нужно быть готовой к любым провокациям. Совсем
другая жизнь. Жизнь, где существуют тюремные законы, где женщины превращаются в
озлобленные, жестокие и ненавидящие друг друга создания. Там приходится жить по
законам тюрьмы и каждую минуту думать о том, как бы не сделать того, чего
делать нельзя. Нельзя никому доверять и нужно постоянно соблюдать осторожность.
Там от тебя требуются жесткий самоконтроль и внутренняя дисциплина. Там уважают
только сильных — тех, кто может за себя постоять, а от слабых избавляются. Там
очень страшно, но там ни в коем случае нельзя показывать страх. Никогда и ни
при каких обстоятельствах…
Я смотрела на тюремные окна, и неожиданно мне
показалось, что женщины меня видят. Они смотрят, как я стою на коленях,
умываюсь снегом и радуюсь солнцу. Господи, неужели я свободна?! Подняв руку, я
замахала смотрящим на меня женщинам и закричала:
— Милые мои, мне повезло! Я на свободе! А
вы, пожалуйста, держитесь! Хотя бы ради того, что наступит день, и вы выйдете
на свободу! Здесь так хорошо! Если бы вы только знали, как здесь хорошо! Вы
посмотрите, какое солнце! Какой потрясающий снег! И мне так хочется играть в
снежки!
В этот момент двери джипа открылись, и я
увидела, что из машины вышли двое мужчин. Не обращая на них никакого внимания,
я по-прежнему громко кричала, рыдала, смотрела на тюремные окна и, пытаясь
победить сухость во рту, жадно ела снег.
— Алиса, прекрати кричать и встань с
колен! — прозвучал неожиданный приказ.
Я замолчала и с опаской посмотрела на стоящих
передо мной мужчин. Они были очень дорого и стильно одеты и смотрели на меня с
нескрываемым интересом.
Доев лежащий на ладони снег, я вновь набрала
полные ладони снега, умыла лицо и улыбнулась им какой-то детской улыбкой:
— Простите, а вы кто?
— Я Петр Петрович, — ответил мужчина
более преклонного возраста.
— Я вас не знаю, — покачала я
головой.
— Я тот, кто вытащил тебя из тюрьмы.
Поверь, если бы состоялся суд, то у тебя бы не было никаких шансов…
Глава 8
Признаться честно, я плохо понимала, что
происходит, и уж тем более не понимала, куда меня везут. Я просто смотрела в
окно автомобиля как завороженная и совершенно не боялась сидящих рядом со мной
незнакомых людей. Не боялась я их по той причине, что встретила этих людей на
свободе, а все, что происходит с нами на свободе, не так страшно, как то, что
происходит с нами в тюрьме. Незнакомый Петр Петрович сказал, что нам с ним есть
о чем поговорить, и предложил мне сесть в машину, поставив в известность, что
мы едем в ресторан на обед. Меня совсем не смущало то, что я очень плохо выгляжу,
что мое тело сильно расчесано, что мое пальто запачкано и что от меня исходит
не самый лучший запах какой-то омерзительной сырости. Я как завороженная
смотрела в окно и не могла отвести глаз от заснеженных улиц.
— По снегу соскучилась? — обернулся
ко мне Петр Петрович.
— Соскучилась, — кивнула я
головой. — В снежки поиграть с сыном хочется.
— В снежки уже особо не поиграешь. Снег
наконец начал потихоньку таять. Кругом страшная грязь. Зима в этом году
подзадержалась, никак уходить не хочет.
— Я провела за решеткой больше двух
месяцев, — задумчиво произнесла я и стала смотреть в окно.
— Некоторые проводят там всю свою жизнь.
— Зачем нужна такая жизнь?
Мужчина замолчал и показал в сторону
двухэтажного здания.
— Приехали. Это ресторан. Тут и
поговорим.
— Я так одета… по-моему, совсем не для
ресторана, — наконец опомнилась я.
— Не беспокойся, никто на тебя смотреть
не будет. Никому нет до этого дела. Ты голодна или грязным снегом наелась? Я,
когда увидел, с какой жадностью ты грязный снег ешь, поначалу опешил, а затем
подумал, что сейчас ты, пожалуй, еще и с удовольствием выпьешь воды из лужи
после тюрьмы-то.
— Я к мужу и сыну хочу, — жалобно
произнесла я и грязными руками поправила воротник пальто. — Они-то хоть
знают, что я на воле?
— Об этом мы сейчас и потолкуем.
Выйдя из машины следом за Петром Петровичем, я
зашла в ресторан и почувствовала себя не в своей тарелке. Со мной никогда не
наблюдалось подобного раньше. Я всегда любила рестораны, хорошую кухню и
хорошую музыку. Конечно, после тюрьмы, да в таком виде…
— Иди руки помой. Да и лицо тоже, —
скомандовал Петр Петрович и указал мне на женскую комнату. — Я жду тебя в
VIР-кабинке.
Кивнув, я тут же прошла в туалет и, посмотрев
на себя в зеркало, ужаснулась. Я была слишком грязная, худая, бледная и
изможденная.
— Боже мой, на кого я похожа?!
Мое некогда элегантное белоснежное пальто
потеряло цвет и стало похоже на какую-то замызганную телогрейку. И вся
остальная одежда выглядела не лучше — мятая, бесформенная. Быстро ополоснув
лицо, я вымыла руки и стала с жадностью пить прямо из-под крана. Девушка,
мывшая руки рядом, посмотрела на меня с брезгливостью и, сказав что-то
осуждающее в мой адрес, выскочила из туалета. Но людское мнение меня сейчас
интересовало меньше всего. Я боялась какого-либо осуждения в тюрьме и
совершенно не боялась его на свободе. Вдоволь напившись, я вытерла руки
салфеткой и, сняв пальто, попыталась замыть особо запачканные места водой, но
это оказалось бесполезным занятием.
У дверей туалета меня ждал водитель Петра
Петровича, который по своим внешним данным был больше похож на его охранника.
Проводив меня до дверей VIP-кабины, он закрыл за мной дверь и остался стоять в
коридоре. Я нерешительно села за стол.
— А я и не думала, что я такая грязная…
Петр Петрович не обратил на мои слова никакого
внимания и по-прежнему курил трубку. Мне показалось, что он полностью поглощен
своими мыслями и курением. Посмотрев на роскошно накрытый стол, я
почувствовала, как сильно засосало у меня в желудке и как слегка закружилась
голова.
