Алиса, и все же я не могла молчать. Я бы не
смогла спать, если бы ты не знала всей правды. Ты только представь, каково мне
было, когда я все это увидела. Меня эта картинка так впечатлила, что я готова
была твоего мерзавца-супруга своими руками задушить. Алиска, а теперь о
главном. Каким бы он гадом ни был, я все же знаю, что он тебя любит. Видимо,
когда в семье наступает кризис, самый тяжелый момент, мужики быстро ломаются и
заводят кого-нибудь себе на стороне. Я все это к тому говорю, что сейчас ему
будет не до гулянок. Ты вернулась, и у него другая жизнь началась и другие
проблемы. Ты ему сегодня вечером все расскажи, как на духу. Ничего не скрывай.
Пусть он эти проблемы и решает. Переложи все на его плечи. Сбрось с себя весь
свой груз. Освободись, тогда и ему будет не до гуляний, и, глядишь, дело
двинется. Вместо того чтобы с любовницей по ночным клубам рассекать, он будет
решать твои проблемы.
— Какие проблемы? — Я вновь яростно зачесалась
и ничего не могла с этим поделать.
— Как — какие? Твои.
— Ты хочешь сказать, что Андрей сможет
найти два «лимона» баксов?
— Я хочу сказать, что сейчас создалась
именно такая обстановка, когда Андрей может полностью искупить свою вину и
сделать все возможное, приложить все усилия для того, чтобы вытащить тебя из
той чудовищной ситуации, в которую ты попала.
— А что он может сделать?
Вот это пусть уж он сам решает. Пусть поменьше
по бабам бегает, а больше о своей жене думает. Чтобы хоть как-то смягчить свою
вину, он должен рыть носом землю!
— Ага, и вытащить из-под земли два
миллиона долларов, — с иронией произнесла я. — Жуть какая сумма
большая! Ни кредит в банке не возьмешь, не продашь ничего, не займешь. Я и
нашими-то деньгами «лимона» близко не видела, а тут два, да еще зелеными. Сумма
фантастическая.
— Алиска, ты хоть немного пришла уже в
себя?
Я посмотрела на свою подругу взглядом, в
котором читалась боль, страх, одиночество, и, для того чтобы хоть немного
разрядить обуревавшие меня эмоции, ударила кулаком по стене.
— Ох, черт! Ты зачем мои стенки
бьешь? — попыталась перевести все в шутку Светлана.
— Паршиво мне. Понимаешь, мне еще никогда
в жизни не было так паршиво. То, что сейчас со мной происходит, называется
черной полосой, а самое страшное, что этой полосе нет ни конца, ни края.
Неожиданный арест, точно такое же неожиданное освобождение, от которого даже не
знаешь, то ли радоваться, то ли плакать, то ли кричать. Да еще и самый близкий
и дорогой человек на свете, именуемый моим мужем, загулял, и на него вряд ли
можно рассчитывать. И ведь нет никакого просвета! Нет надежды на то, что черное
обязательно поменяется на белое!
Немного помолчав, я постепенно успокоилась и
задала вопрос вполне серьезным голосом:
— Света, а может, мне банк ограбить?
— Ты что, с ума сошла?
— Возможно. Но я на полном серьезе
говорю.
Магазин грабить бесполезно. Там столько
выручки нет. В обменном пункте то же самое. Там и близко такого количества
валюты нет. А вот банк — в самый раз…
— А ты сможешь? У тебя же опыта нет.
— Всегда нужно чему-то учиться.
Грабителями не рождаются. Ими становятся. Вот и я стану… под давлением тех
обстоятельств, которые на меня сваливаются.
— Скажешь тоже!
Светка слегка от меня отодвинулась и тяжело
задышала.
— Алиска…
— Что?
— Я знаешь, что подумала…
— Что ты подумала?
— А вот пусть Андрей банк и грабит.
Предоставь это ему.
— Он не сможет.
— А ты сможешь?
— Мне кажется, что смогу.
— Алиска, тебе только банк осталось
грабить, чтобы, помимо убийства, на тебе еще и ограбление повисло. Лет,
наверное, нормально прибавят. Ну ладно, хватит об этом. Выкинь дурь из головы.
— Света, ну а что же мне делать? —
умоляюще посмотрела я на подругу. — Что?
— Алиса, если сказать честно, то я и сама
не знаю, — растерянно развела руками Светка. — Сумму с тебя требуют…
просто из области фантастики. Если бы мне такое объявили, я бы сразу решила,
что пора ложиться в гроб и хорошенько накрываться крышкой.
Услышав, что в кармане моего пальто зазвонил
мобильник, подаренный Петром Петровичем, я испуганно посмотрела в сторону
коридора и со словами: «Не было печали…» — понуро пошла за трубкой. Голос Петра
Петровича не предвещал ничего хорошего и говорил о том, что меня ждут крупные
неприятности. Хотя если разобраться, то крупнее уже просто некуда.
— Алиса, я позвонил для того, чтобы с
тобой поздороваться.
— Здравствуйте, Петр Петрович.
— Здравствуй, Алиса.
— Приятно слышать ваш голос, — тут
же соврала я и прикусила язык.
— У меня к тебе ровно три вопроса.
Первый: не звонила ли ты в милицию по поводу синего «БМВ»? Второй: где ты
сейчас находишься? И третий: как продолжаются твои поиски моих денег? — В
каждом слове мужчины чувствовалось ярко выраженное раздражение и неприязнь.
— Отвечаю. Я никуда не звонила.
— Значит, это все же твои соседи сделали…
— высказал свои мысли вслух мужчина и поинтересовался: — Кто у тебя в подъезде
на первом этаже живет?
— Кажется, две старушки и семья какая-то.
Я толком не знаю, ни с кем из соседей особо не общаюсь.
— Значит, нам с твоими соседями
пообщаться придется.
— Зачем?
— Затем, чтобы они занимались домашними
делами и по милициям не названивали.
— Общайтесь, а я здесь при чем?
— При том, что милицию на моих ребят
натравливать бесполезно. Они сами себе милиция.
— Я вам еще раз говорю о том, что я не
имею к этому никакого отношения.
— Ладно, будем разбираться. Ты не
ответила на мой второй вопрос. Где ты сейчас?
— Я хотела, но вы не дали мне этого
сделать. Я дома, — соврала я, даже не моргнув глазом.
— Если ты дома, то подойди к окну.
— Зачем?
— Ты поменьше задавай вопросы, а больше
делай то, что тебе сказано. Мои ребята хотят на тебя посмотреть.
Поняв, что у меня нет выхода, я тяжело
вздохнула и произнесла траурным голосом:
— Меня нет дома.
