— Боюсь, мои заслуги значительно преувеличены, — ответила я, — вас спас магистр.
— Скромность — редкое достоинство в Темной Империи и от того более ценное, — вставил реплику один из Бессмертных, стоящих у изголовья ложа с больным.
Несмотря на вроде как лесное замечание, я невольно сжала руку лорда Тьера, и вообще сделала пол шажка назад, чтобы прижаться к нему спиной. Светловолосый спасенный Рианом мужчина, чуть шире улыбнулся и мягко произнес:
— Ваша скромность вас украшает, леди Риате. И все же позвольте сделать вам подарок…
— Нет! — решительно произнес лорд Тьер. — Никаких подарков моей невесте. Благодарности было вполне достаточно.
На лице больного вмиг изменилось выражение, видно было, что он оскорблен, но… мгновение, легкий полукивок и тихое:
— Понимаю, твои опасения.
— Приятно, когда тебя понимают, — спокойно ответил магистр.
— Но, — светловолосый улыбнулся, — твоя избранница чистокровный человек, дар принятый от инкуба не повлияет на нее.
— Предпочитаю не рисковать, — сухо ответил лорд директор. — А так же просил бы впредь придерживаться моих требований, я высказал их в доступной форме.
— Риан… — светловолосый поднял руку, словно пытаясь остановить его.
Но вновь вмешался тот со странным пугающим голосом:
— Тьер абсолютно прав.
И сразу стало ясно, кто здесь главный. Лорд директор осторожно потянул меня за собой и увел из заполненного Бессмертными помещения. Я предусмотрительно молчала, пока мы не оказались в коридоре, а затем в соседнем помещении, подозрительно то, первое напоминающем, и лишь когда мы остались вдвоем все же спросила:
— Что-то не так?
Риан запер дверь, причем именно запер — охранное заклинание черным узором оплело ее, и стремительно сорвал плащ с себя.
Направившись к казалось монолитной мраморной стене, магистр сухо ответил:
— Я запретил ему делать тебе подарки, так же он отчетливо слышал мое требование, о запрете снятия маски!
Тьма на лице магистр развеялась, сам он открыл стену одним прикосновением, бросил испачканный кровью плащ, взял другой из, наверное, сотни одинаковых.
Несмотря на злость, каждое движение лорда Тьера было четким, уверенным, мне нравилось наблюдать за ним.
— А этот Бессмертный, он инкуб? — спросила я, глядя, как магистр одевается.
Риан перестал одеваться, повернулся, внимательно всмотрелся в меня и нехотя ответил:
— Да.
— Необычное сочетание — соломенные волосы и черные глаза.
— Здесь у всех черные глаза, — напряженно ответил магистр.
— Правда? — меня этот момент заинтересовал очень, — а почему?
Риан не стал возвращать тьму на лицо, и медленно подойдя ко мне, наклонился, после чего произнес неожиданное:
— Поцелуй меня… пожалуйста.
Чувствую, как стремительно краснею, бледнею и… вообще. А меня настойчиво попросили вновь:
— Пожалуйста.
И закрались странные подозрения как-то:
— Лорд директор, вы меня ревнуете? — напрямую спросила я.
Выпрямился, и теперь мрачно смотрел на меня с высоты своего роста, при этом совершенно молча. Решила, ответить сама:
— Очень зря!
— Правда? — глухой напряженный голос.
И вот знала же, что говорить не стоит, а все равно спросила:
— Это вы, наверное, историю лорда Шейдера Мерос вспомнили, да?
Побледнел. Заметно побледнел. Глухо ответил:
— С ужасом осознаю, что начинаю его понимать.
— В чем? — не поняла я.
Вместо ответа, я услышала вопрос:
— Откуда ты знаешь о его свадьбе, и… моей роли во всей этой истории с Лаллиэ?
— Лорд Шейдер рассказал, — просто ответила я.
Магистр устало покачал головой, но промолчал. Нам вообще, почему-то, было трудно разговаривать о чем-либо… То нить разговора теряется, то мысли, то следуют какие-то неожиданные предложения:
— Если ты полюбишь кого-либо другого, я… — он запнулся.
А я поняла, что меня действительно просто ревнуют, пришлось ответить так, как когда-то мама ответила отцу:
— Если у меня уже есть самый лучший мужчина на свете, зачем мне другие?
Развернувшись, магистр вернулся к шкафу, взял перчатки, потом сдвинув панель, прихватил еще какое-то неизвестное мне оружие, а это уже было само по себе странно. Когда он вернулся, на лице вновь находилась непроницаемо-черная дымка, зато она не могла прикрыть счастливый голос:
— У меня еще одна встреча, там и поужинаем, хорошо?
— Ага, — ответила я, пытаясь сдержать улыбку и тоже сделать вид, что ничего не было.
Странно, но чтобы покинуть обитель Бессмертных, мы вернулись обратно в зал, с нарисованным на полу солнцем, Риан подхватил меня на руки, и мы начали медленно опускаться в пол, проваливаясь как в зыбучий песок…
— Все хорошо, — успокоил меня магистр, — так и должно быть.
Закрыв глаза, спрятала лицо у него на груди, чтобы не видеть момент, когда нас поглотит… нарисованное солнце, и едва услышала тихое:
— Я люблю тебя.
* * *
Холодный ветер ударил в лицо, едва мы появились посреди оживленной площади, вынудив несколько прогуливающихся пар, испуганно отпрянуть. Но самое забавное было даже не это, а внешний вид магистра — никакой одежды Бессмертного более не наблюдаюсь. Обычный несколько отличающийся от придворной моды костюм и без маски.
— Но… — начала я.
— Так и должно быть. — Риан тепло мне улыбался. — Здесь достаточно респектабельный район, но… не нужно снимать мой свитер, пожалуйста.
Даже мысли такой не возникало, уж лучше я буду в длинном до колена свитере магистра, чем в том обтягивающем костюме, все же в Приграничье значительно более суровые нормы морали, чем в столице.
— Идем, — сказал лорд директор и повел меня к сверкающему золотыми огнями зданию, над которым парила сказочная птица и вспыхивала надпись «Золотая арфа».
Забавно было идти через толпу лордов и леди, разгуливающих на площади. Многие лорды кланялись Риану, некоторым он отвечал на приветствие. А потом стало не так забавно — одна смуглолицая леди в мехах, цену которых трудно было даже представить, застыла как вкопанная, увидев нас. Выражение вот такой вот абсолютной ненависти при взгляде на меня я видела впервые, кронпринцесса хоть сдерживалась. Эта леди себя в проявлении ненависти не ограничивала. Не ограничила и в другом:
— Лорд Тьер! — закричала она, и фактически оттолкнув своего спутника, который пытался ее остановить, торопливо двинулась нам наперерез.
