Взревело адово пламя!
Когда посреди улицы возник лорд Тьер с лицом, почерневшим от вздувшихся вен, офицер Дарген, уже поднявшийся с грязной отмостки у дома, так и застыл, и глаза у него были вдвое больше, чем при полете к стене противоположного дома. И это меня совершенно не удивило, так как взгляд лорда-директора был направлен исключительно на него.
Тут Юрао мне прошептал:
— Только молчи.
А после громко, подчеркнуто весело, и главное мной прикрываясь:
— Лорд Тьер, а мы как раз к вам собирались, тут у офицера Даргена, к вам несколько вопросов по поводу недавно отчисленного Логера… эээ, как его там…
И Риан перестав гипнотизировать Даргена, повернулся к Юрао. Тот, демонстративно выставив меня как щит, решил напомнить:
— Так это не я ее целовал.
Вампир мгновенно сообразил, что к чему:
— Это был эксперимент по открытию автоматических порталов переноса… — и сбился, так как Риан метнул взгляд на него.
И тут я вспомнила вопрос, который очень-очень задать хотела после разговора со Счастливчиком:
— Лорд директор, — Риан уделил внимание мне, — а сколько вам… лет?!
Черные вены с лица исчезли мгновенно, мускулистые и очень нежные, несмотря на силу руки, сложились на широкой груди и магистр задал свой, и весьма нетривиальный вопрос:
— Где Окено?
Я, Юрао и офицер Дарген разом и почти синхронно указали на вход в подвал.
— Группа? — задал следующий вопрос лорд директор.
Мы все снова на подвал указали.
— Тьма кромешная, — недобро так произнес лорд Тьер, после чего обратившись ко мне. — Адептка Риате, — прозвучало это как форменное издевательство, — а если ваш преподаватель и ваша группа там, что же вы делаете здесь?!
И взгляд такой… Мгновенно снимаю плащ, возвращаю его Юрао, и надев маску почти бегом мчусь обратно в подвал.
Опомнилась я на середине замшелой лестницы. Замерла. Прислушалась — с улицы доносился оправдывающийся глас офицера Даргена и виноватый Юрао. Слушать дальше я не стала. Торопливо спустившись, я нараспев прочла заклинание, и уже без малейшего признака тошноты, присоединилась к группе, рассевшейся над ящиках, бочках и досках, записывая пояснения Окено, сопроводившего мое появление удивленным взглядом. В ответ на молчаливый вопрос старшего следователя, я беспомощно развела руками, и забрав свою одиноко лежащую тетрадь, уселась на ящик. Один взгляд на Янку и та показала мне два пальца — значит две страницы записей я пропустила. Перелистываю, оставив пространство для дальнейшего переписывания, и пишу под диктовку:
— … Задачей осмотра места преступления является установление деталей происшествия во всех аспектах. В случае невозможности установить все события путем применения магических средств, задачей следователя становится осмотр следов преступления и иных обнаруженных предметов непосредственно на месте преступления. Не рекомендуется во время осмотра места преступления использовать заклинания от второго и до четвертого уровня, а так же усыплять умертвие не механическими средствами.
И тут послышалась уверенная поступь магистра Тьера, а вскоре в подвале появился и он. Мы все мгновенно встали, приветствуя лорда директора. Магистр, не удостоив нас и взглядом, обратился непосредственно к старшему следователю:
— Многоуважаемый мастер Окено, — и такой спокойный, очень спокойный голос, — вы внимательно читали подписанное вами трудовое соглашение при вступлении на должность преподавателя Академии Проклятий?
Окено удивленно смотрел на магистра, лорд Тьер милостиво пояснил:
— Двенадцатый подпункт «Обязанности преподавателя АП» гласит: «Преподаватель Академии Проклятий несет полную и безоговорочную ответственность за обучаемых во время занятия». Полную и безоговорочную ответственность, мастер старший следователь Окено. Вы читали, вы подписали, и этой подписью обязали себя следовать пунктам договора. Вам ясны причины моего недовольства?!
— Более чем, — глухо ответил полувасилиск.
Едва вопрос был улажен, магистр обратил внимание на имеющийся в наличии труп. Несколько мгновений Риан просто смотрел, затем стремительно приблизился, и, опустившись на одно колено, накрыл рукой остекленевшие глаза девушки.
Несколько мгновений лорд директор находился в странном оцепенении, затем поднялся, и лицо его вновь потемнело. Окено, не сводивший глаз с лорда Тьера, мгновенно произнес:
— Адепты, только что мы с вами имели возможность понаблюдать за работой Бессмертного. Знания данного ордена позволяют увидеть последние минуты жизни убитого, чем не могут похвастаться даже некроманты. Как видите способности Бессмертных дают возможность использовать магию, не затрагивая общий магический фон, и за эту вот особенность в человеческих государствах бессмертные прозваны «Незримые». — Это нам, а вот недовольно взирающему на него Риану: — Лорд директор, не поделитесь информацией?!
Но ответа не последовало. Вместо этого раздалось привычное для меня:
— Дара.
Легкое мерцание и дух смерти материализовалась перед Рианом.
— Адепт Логер Унгоре, статус «отчислен», — голос лорда Тьера пугающе спокоен.
Мерцание Дары становится интенсивнее, и почти сразу следует ответ:
— Среди живых отсутствует. Вероятности: «погружен в сон», «используется удаленно».
И снова тишина. Затем абсолютно спокойный приказ магистра:
— Вызывай императорских гончих.
Дара, кивнув, исчезла.
Мы так и застыли, а лорд Тьер наклонившись, закрыл уже невидящие глаза, укрыл мертвую девушку, затем произнес:
— Прошу прощения, мастер Окено, дело не в вашей компетенции, отвечать на вопросы я не имею права.
И полувасилиск возмутился:
— Это почему не в моей?! Дело под юрисдикцией Ночной Стражи Ардама, и тот факт, что убийцей является адепт вашей академии, ничего не меняет.
На губах магистра скользнула грустная полуулыбка, и Риан тихо ответил:
— Не Логер, уважаемый мастер старший следователь. Уж это вы должны были понять и сами. Прошу прощения за вмешательство в ваш процесс обучения. Всего кошмарного, мастер Окено.
— И вам темнейших, лорд Тьер.
И магистр направился к выходу. Пешком, в смысле шагом, в смысле без адового пламени. И едва он исчез в проходе, ведущем к лестнице, я не выдержала:
— Лорд директор, — и сунув тетрадь растерянной Янке, помчалась за ним, — лорд директор, можно один вопрос, я…
Я пробежала через подвал, свернула к темному проходу и попала в радушные и главное ожидающие меня объятия.
— Попалась, — торжествующе прошептал Риан, обнимая меня крепче.
Так много хотелось ему сказать, много-много, а теперь мы стоим в полумраке подвального помещения, и я чувствую лишь его нежные руки на моей талии, и то, как сильно и уверенно бьется его сердце, и уже ничего не хочу говорить. Мне хорошо, просто очень хорошо и ничего больше не нужно.
