– Я не спиваюсь. Расслабляюсь просто. Между
прочим, пью только дорогие алкогольные напитки. И вообще не хочу, чтобы ты
имела дела с моим соседом.
– А ты кто такой, чтобы я прислушивалась к
твоим желаниям?!
Это была наша с Сергеем первая и достаточно
серьезная ссора. Он по-прежнему болезненно реагировал на то, что я часто
засиживаюсь в офисе у Николая.
– Юль, ты Серегу любишь? – спросил меня
Николай однажды.
– Скажешь тоже, – его предположение
вызвало у меня смех.
– А почему ты с ним? Жить, что ли, негде?
– Я могу комнату снять. Просто сама не знаю,
как это произошло. Мы до ночи торчали в редакции. К нему ехать ближе, да и
метро было закрыто. Он предложил переночевать у него, я согласилась. Как
истинный джентльмен, Сергей постелил себе матрас на кухне. Так и переночевали.
Потом еще. Матрас из кухни уже никто не убирал. Он лежал на случай, если мы
задержимся в редакции допоздна. Потом подруга съехала из комнаты, которую мы
снимали. А потом Сергей сам предложил перевезти мои вещи к себе. Мол, какая
разница, все равно я постоянно у него ночую. Я согласилась.
– Вы так и спите по разным углам? – Я не
могла не уловить в голосе Николая знакомые нотки, напоминающие ревность.
– Нет. Пустила его к себе на диван.
– А что тебя рядом с ним держит?
– Привычка. Да и человек он интересный. Если
бы еще не пил.
Когда я приехала домой к Сергею, он сидел на
кухне с бутылкой коньяка и что-то писал.
– Ты опять у Кольки в офисе была?
– Сережа, вообще-то я там работаю.
– А ко мне его жена приходила. Душу мне тут
немного излила. Боится, муж тобой увлечется.
– Это у Али от безделья голова едет.
– Я мечтал сделать из тебя хорошую
журналистку. Хотел подготовить к поступлению на журфак. Но ты ударилась в
коммерцию, и твоим жизненным эталоном стали деньги.
– Сережа, сколько можно нотации читать?
Хочешь, я съеду? Я в состоянии снять себе комнату.
– Куда это ты собралась? – Сергей
перепугался. – В редакции все знают, что ты моя девушка. Я уже привык, что
мы вместе. И вообще... может, узаконим наши отношения?
– Ты серьезно или выпил хорошо?
– Серьезно. Только я детей не хочу. И так
места мало, а если еще сопливые отпрыски тут бегать будут... Юль, я тебе честно
говорю: я детей терпеть не могу. У меня на них аллергия. Тебе не нужно
отвлекаться от творчества.
– Не бойся. Тебе я не рожу. Много чести.
– Юль, люблю тебя за то, что ты такая
понятливая. Пойдешь за меня?
– Сереж, честно сказать?
– Говори, – залился краской Сергей.
– Нет.
– Почему?
– Сереж, ты классный. Просто ты не тот, кто
мне нужен. Семья – это слишком серьезно. Тем более семья без детей мне не
нужна, и ты не тот, от кого мне бы хотелось родить.
– Вот те на. В тридцать шесть лет первый раз в
жизни сделал предложение и получил отказ. Ты не уйдешь от меня? Пожалуйста, не
уходи.
– Я останусь. Ты про что пишешь?
– Тебя жду. Твоя тема – провинциалы в Москве.
Я только кое-какие наброски сделал. Вот скажи, что лично ты хочешь от столицы?
Наши корреспонденты опросили сотни провинциалок и выясняли, что многие делают
ставку на легкую жизнь. Говорят, в столицу приезжают самые волевые. В этом
что-то есть. Многие девушки хотят приобрести статус москвички путем охмурения
местного мужчины. Вот ты, такая импульсивная и энергичная, на что делаешь
ставку ты?
– На свои силы, – ответила я, не
раздумывая. – Я не строю утопических планов на судьбоносную встречу с
принцем. Я не делаю ставку на мужчину. Я ставлю на себя. Не собираюсь готовить
обеды и ждать, пока кто-то забьет мне мамонта. Я этого мамонта сама найду и
забью.
Сергей рассмеялся и включил диктофон.
– Ты, как всегда, в своем репертуаре. А если
попробовать забить мамонта вдвоем?
– С кем? Мужики нынче трусливые пошли. Даже
если захотят помочь, будут стоять за твоей спиной и играть роль наблюдателя. Я
не хочу въехать в небедную жизнь на чьих-то плечах. Я хочу войти в нее сама.
– Ты не ответила: что именно заставило тебя
приехать в столицу?
– Надежда на лучшую жизнь. Я молодая, а
значит, имею полное право совершать ошибки, набираться опыта и пробовать на
прочность саму себя. Я уехала из родного города, потому что мне там тесно.
– А ты не думала, сколько здесь покалеченных
судеб? Провинциалки приезжают без поддержки, без четкой цели.
– У меня есть огромное преимущество: я не ищу
легких путей и испытываю огромное желание работать. Горжусь своей серьезной
самодисциплиной. Я могу ограничивать свои желания и не поддаваться соблазнам.
Могу не просто выживать, но при этом еще и радоваться жизни. Я знаю, никто и
никогда за меня ничего делать не будет. У меня повышенный запас прочности и
жизненной энергии. Я не подвержена предрассудкам и с безразличием отношусь ко
всему, что обо мне думают и говорят другие. Я сама ставлю и ищу для себя задачи
потруднее, потому что знаю, как сладок вкус победы. Я не боюсь стиснуть зубы и
начинать все сначала.
– Ты перечислила не все свои качества. В тебе
есть главное – НЕОРДИНАРНОСТЬ МЫШЛЕНИЯ. Именно за это я тебя ценю. Тебе плевать
на привитые нам стереотипы. Еще меня привлекает твой несокрушимый оптимизм,
умение рисковать, стрессоустойчивость и бесстрашие. Я и представить не могу,
как можно в семнадцать лет сесть в поезд и уехать. Да и не просто уехать, а сбежать
с собственной свадьбы. Я ведь когда тебя в ресторане увидел, то поблагодарил
господа за то, что девушка, с которой я познакомился, не пришла. Меня поразили
твоя эмоциональность и твои живые глаза. Ты что-то так эмоционально
рассказывала своей подруге, так жестикулировала... Это не могло не вызвать
улыбку.
– Самое страшное позади.
– А что было страшного?
– Когда мы с Лидкой делили один бульонный
кубик ровно на две части, заваривали каждый в свою кружку и пили. Это и был наш
дневной рацион. Падали в обморок. Чуть ни поплатились здоровьем постоянной
сдачей крови. Когда съехали с квартиры и искали другую, пришлось пару ночей
провести на вокзале рядом с цыганами. Ни на минуту глаз не сомкнули. Ночная
вокзальная жизнь – это же целая большая статья в нашей газете. А как мы искали
комнату, вообще отдельная тема. Звонишь какому-нибудь дедушке узнать цену, а он
говорит, что сдает комнату только за интимные услуги. Представь! И таких
вариантов полно!
– Юль, так надо об этом писать! Мы должны
предостерегать тех, кого манят огни большого города.
