...Тот зимний день помню не очень хорошо. Было
около девяти вечера, но зимой темнеет очень рано. Я поставила машину на стоянку
и пошла к своему подъезду. Мама с дочерьми была в своей квартире, которая
находилась недалеко от моей, а я этой ночью решила дописать роман. Я шла к
подъезду, смотрела на красивый пушистый снег и чувствовала себя счастливой... Я
научилась быть счастливой от элементарных вещей и даже от того, что пошел
долгожданный снег и все деревья оделись в роскошные белоснежные одежды. Я
ловила снежинки в ладони и, как только они таяли, тут же ловила новые. На моем
лице сияла безмятежная улыбка, а в глазах лучилась радость оттого, что вокруг
тихо, хорошо и спокойно.
Открыв подъезд магнитным ключом, я вошла
внутрь, дождалась лифта и только собралась нажать кнопку, как в лифт заскочил
молодой человек, хотя двери уже почти закрылись. Я тысячу раз прокручивала этот
эпизод в памяти, чтобы, наконец, понять, как я смогла один на один остаться с
незнакомцем в лифте. И только потом, при общении с правоохранительными
органами, удалось установить, что он ждал меня долго под лестницей. Двери лифта
закрылись, и меня даже не успела охватить паника. Все произошло слишком быстро.
Незнакомец, так молниеносно заскочивший в лифт, не дал возможности мне опомниться
и заставил меня потерять сознание всего лишь от одного удара по голове. Так
нанести удар может только тот, кто увлекается восточными единоборствами.
Прыжок, и высоко поднятая нога ударяет в висок, из которого тут же хлынула
кровь. Я сползла по стенке лифта вниз, а затем почувствовала, как сознание
полностью меня покидает, и упала на пол. Иногда я все же приходила в сознание,
но от сильнейших ударов ногами по голове теряла его по новой. Он гонял лифт
вверх и вниз несколько раз.
А затем... Затем я помню, как пришла в себя –
совсем ненадолго. Незнакомец сдернул с моей шеи косынку, сел на корточки,
расстегнул верхние пуговицы на моей, залитой кровью, норковой шубе и взял мою
тонкую длинную шею в свои могучие сильные руки.
– Что ж ты, девка, такая хрупкая, а такая
живучая?! На тебе же места живого нет, жизнь не уходит. Жить хочешь? Оно и
понятно. Да только хрен у тебя это получится. Все мы там будем...
Мужчина нервно рассмеялся и принялся сжимать
мою шею. А мне... Мне совсем не было больно. Просто в глазах вновь стало темно
и где-то там, в подсознании, промелькнула мысль, что меня уже нет. А быть
может, почти нет. Где-то там бурлит жизнь, но меня в ней уже нет. Сегодня меня
не стало, и эта жизнь бурлит без меня. Я уже почти не дышала. Хотела одного –
чтобы это как можно быстрее закончилось. Как можно быстрее...
И никакого трагизма, никаких образов, все
слишком банально... Я видела смерть, и она совсем не торжественная. Люди так
видоизменяются, когда умирают. Смерть уродует. Господи, какая же я буду
страшная, когда меня найдут в этом лифте...
Судьба сама все решит. От нее не уйти и ее не
обмануть. Боли нет. Просто вокруг темно, доносятся еле слышные голоса. Я иду по
извилистому тоннелю, и голоса отдаляются. Они там, где виден яркий свет, а я,
наоборот, ухожу от яркого света. Я как-то странно иду. Слишком легко... То ли
парю, то ли плыву... Где-то вдалеке мерцает свеча... Я иду и понимаю, что меня
там ждет Олег. Он уже истосковался по встрече. Протягивает ко мне руки и дает
понять, что ТАМ СПОКОЙНО... Я вижу родное лицо и ускоряю шаг, а затем начинаю
бежать, широко разведя руки. Но вдруг кто-то резко меня останавливает, когда
Олег уже совсем рядом. Я отмахиваюсь, но меня через силу разворачивают к яркому
свету. Я вырываюсь и вновь бегу к Олегу. Но спотыкаюсь, больно падаю и
чувствую, что тело перестает меня слушаться. ВОТ И ВСЁ...
Врачи сказали, что я родилась в рубашке. Для
меня это не новость. Я это знаю.
После произошедшего я не досчиталась сущих
мелочей, которые чуть было не стоили мне жизни, – кошелька, серег,
мобильного телефона. Несмотря на то, что все было подстроено под грабеж – эта
версия все же рассматривалась не как основная. Уж больно жестоко для грабежа...
Меня просто убивали. Если бы лифт не открылся и случившееся не увидели соседи,
у меня бы не было шанса выжить. Именно они спугнули преступника.
К удивлению врачей, я смогла полностью
восстановиться и вернуть прежний внешний вид. Единственное, за что я
по-настоящему переживала – нос. Он был полностью раздроблен. Не осталось ни
одной целой косточки. Но современная хирургия творит чудеса, и мой нос ничем не
отличается от того, который я имела до страшного вечера.
В больнице, глядя в окно на черные силуэты
деревьев, размышляла о том, что где-то существует смерть. Наблюдая за
прощальным разгулом зимы, смотрела в небо и просила у Бога здоровья и сил. И
Бог услышал мои молитвы, вернув мне здоровье и жизненно необходимые силы. Я
встретилась с демоном лицом к лицу, и он не смог взять надо мной верх. Теперь я
должна все забыть и продолжать жить. Продолжать жить... Легко сказать...
Я часто думала о том, что никогда и ничего не
сделала в жизни плохого. Никому... Разве только всегда отстаивала свою честь и
не изменяла чувству собственного достоинства.
Первым, кого я увидела в больничной палате,
придя в себя, был мой бывший муж. Он стоял с огромным букетом цветов и заметно
нервничал.
– Откуда ты узнал, что со мной
произошло? – спросила я.
Он помолчал. Положил букет на кровать и только
тогда с обидой в голосе произнес:
– Не успели мы расстаться, как ты стала
жертвой грабителя. При нашей совместной жизни не наблюдалось ничего
подобного, – бормотал он.
Я не могла не обратить внимания на то, что в
его взгляде не было даже капли жалости. Его даже не смутило то, как я
выгляжу...
– Хочешь сказать, во всем, что со мной
произошло, виновата я сама?
– Шляешься где-то по ночам, когда нормальные
женщины сидят дома вместе со своими мужьями.
– Это произошло не ночью, а вечером. Просто
зимой рано темнеет.
– Какая разница?! Наверное, сама
спровоцировала грабителя.
– Чем?
– Длинными сапогами, тонкими чулками и
коротким полушубком.
– Будь я так одета, перед тем, как избить, он
бы сначала меня изнасиловал.
– Юль, ну что с нами творится???
– С кем с нами? Мы уже давно каждый сам по
себе.
– Но ведь мы неплохо жили. Ты сознательно
разбила нашу семью. Меня выгнала, как бродячего пса. Просто открыла дверь,
выставила вещи в коридор и попросила больше не появляться! Ты развалила нашу
семью и избавилась от меня, как от ненужной и надоевшей вещи, – уже в
стотысячный раз упрекал меня бывший супруг.
– И ты сразу ушел искать утешения к другой
женщине.
– Ты же прекрасно знаешь, это только до того
момента, пока ты позовешь обратно.
– Я никогда тебя не позову.
– Но почему?
