И еще один виноватый взгляд на меня! А у меня от возмущения просто слов нет! Риан просто молчал, и улыбаясь, на меня поглядывал. Вот его улыбка мой пыл и остудила.
— А как вошли, сразу и увидела чьих кровей, чьего племени, — продолжила волхвица. — Растерялась сразу, а как вы нужную рубашку описали, так и признала. Жееру мою с ведьминского острова спас темный лорд, да при нем еще девушка была человеческая. Темный лорд да обычная девушка — вторых таких нет, это я сразу поняла, оттого и рубашку продала вам не абы простую, а ту самую, что для внучки расшивала. Уж думаю, хоть так отблагодарю, коли словами не получится, ведь признаться в том, что истинного вижу вас, я не решилась бы.
Пауза и виноватое:
— Вы простите меня, почтенный, да кольца-то поутру не было…
Риан просто улыбнулся ей, и весело подмигнул мне. Издевается ведь, да еще так явно, но меня вдруг другой вопрос заинтересовала:
— Простите, но ведь с острова всех мужчин вывезли, — напомнила я.
— Жеера измены не простила, — тихо ответила волхвица.
Девушку было жаль, мне жаль, а Риан все с другой стороны видел.
— А как вы это допустили? — требовательно вопросил он.
— Ее поездки на остров? — уточнила женщина, тяжело вздохнула и пояснила: — Не ведала я. Иначе не допустила бы. Да сбежали оба, вечной любви желали, ведьмами освещенной… дожелались.
Мне вдруг почему-то вспомнилась та рыженькая девушка, которая присоединилась ко мне по пути в храм ведьм, и ее злость на жениха, и обещание ведьмой стать. На этом мои мысли по поводу случившегося закончились, и я вновь вернулась к книге. А вот для Риана разговор только начинался:
— Что случилось с главным святилищем? — тон холодный и требовательный.
Волхвица тяжело вздохнула и начала рассказывать:
— Года так полтора назад у жрецов Яреня странное что-то началось. Мы не сразу и смекнули, только заприметили, что за оберегами к нам жрецы больше не ходоки, да все выше забор вокруг храмов Яреню ставить стали.
— И это вас не насторожило? — язвительно поинтересовался магистр.
— Поначалу нет, — женщина вдруг сгорбилась, — а потом… Не к кому нам было идти, некому и говорить, — ее голос дрогнул на последнем слове. — К королю не пойдешь, что ему до древних культов, у него на глазах вера то государственная, мы же силы в народе не имеем, важности, стало быть, не представляем. К лихим разбойным — да не с чем к ним, они нас завсегда от дурных людей защитят, а от неведомой угрозы им и самим не спастись… Не к кому нам идти было, темный лорд, не к кому… И подозрениями делиться не с кем, а когда жрецы в силу вошли, да по деревням будущих ведьм отбирать, вот тогда и всполошились мы. Решено было совет собрать… да там и полегли все, ни один оберег не уберег.
Я оторвалась от книги и взглянула на нее. Со стороны странно они смотрелись — лорд Риан Тьер, великолепный даже в белой рубахе с разноцветной вышивкой по рукавам и вороту, такой сильный и уверенный, и женщина с сединой на висках и полными слез глазами, которая сгорбилась, и от того ее длинное с широкими рукавами платье мешком висело…
— Осталось нас горстка всего — семнадцать только и осталось.
А Риан молчал. Сурово сжав губы. Посмотрел на меня, поймав мой взгляд, попытался улыбнуться. Только тогда поняла, что у самой полные глаза слез. Магистр тяжело вздохнул, и вдруг действительно улыбнулся, коварно так. И мне сделали предложение:
— Родная, а давай так — добуду тебе вот такую книгу, только значительно более полную и древнюю, ты выходишь за меня до заката.
— Что? — потрясенно переспросила я.
— Ты все прекрасно слышала, — и улыбка такая, в стиле магистра Эллохара.
Перед моими глазами почему-то стоял талмуд втрое толще имеющегося, и от созерцания этой воображаемой картины я все никак не могла отделаться… до слов волхвицы:
— Так сгорело все, полыхало святилище так — сутки подойти не было возможности!
Не отреагировав на ее слова, Риан решил меня добить:
— Книга их хранительницы должна быть раза в четыре толще этого пособия по вышиванию, которое ты уже явно отдавать не хочешь.
Не хочу, это да.
— Родная? — и улыбку с трудом сдерживает.
Сердце забилось быстрее, потому как соблазн был велик.
— Кстати, обереги там явно древние описаны, ну и схемы плетения с энергетическими потоками уверен что расписаны с использованием терминологии проклятийников.
— Да! — выдохнула я.
— Что да? — лорд директор продолжал измываться над несчастной адепткой.
— Да, очень хочу книгу! — призналась я.
— А замуж? — протянул он.
— Не хочу, — я сникла. — Не сегодня, и даже не завтра и…
Не пожелав слушать, хотя сам же обещал и слушать и слышать, Риан повернулся к потрясенной нашим диалогом волхвице, и проникновенно спросил:
— Верно ли мое предположение по поводу того, что в вашем святилище хранились трактаты по древним проклятием самого великого мага Селиуса, и других великих магов проклятийников?
Я дышать перестала! А женщина, пожав плечами, тихо ответила:
— Да, мы берегли наследие прошлого, свято веруя в неприступность святилища… Древние рукописи, летопись времен, тайные знания и конечно книги, те великие книги, что удалось вывезти в период завоевания… Все уничтожено…
— Сомневаюсь, — весело произнес магистр. — Ваши слова о том, что «ни один оберег не уберег» — стали отправной точкой для предположения, что святилище осталось недоступным жрецам. После того, как вы добавили «сутки подойти не было возможности» картина в принципе обрела ясность. Хотя, — Риан очаровательно улыбнулся мне, — первая догадка посетила, едва трактирщик рассказал о смерти пятидесятилетней волхвицы. Не умирают служительницы Забытого так рано, совсем не умирают, если только смерть не единственная возможность скрыть знания от людей со злыми намерениями.
Я потрясенно смотрела на магистра, бледная женщина не менее потрясенно, да еще и молитвы бормотать начала, а великолепный лорд Риан Тьер коварно вопросил:
— И?…
Книги! Все! Со знаниями древних магов, следовательно с описанием того ритуала, что мы нашли в доме убитого мастера кожевника… Да, я очень их хочу, хотя бы из соображений безопасности — если эти знания будут у нас, они никогда не попадут в руки заговорщиков!
— Да, я согласна, — я вообще была согласна абсолютно на все, только бы жизни магистра ничто не угрожало.
— Свадьба на закате… — протянул Риан.
«Книги у меня» — подумала я.
Все испортила волхвица:
— В рубашке этой с ним не ложись, иначе к утру понесешь.
Стремительно краснею так, что уши заалели, магистр делает вид, что суров и невозмутим, а плечи от смеха вздрагивают. Но заметив мой взгляд, просто улыбнулся и честно признался:
