— Я пошутил, — дышать стало легче, горящие от смущения уши и щеки показались незначительной мелочью. Риан добавил: — Про свадьбу, не про книгу, ее ты до заката получишь.
И вот не будь тут волхвицы, я бы точно расцеловала, а так пришлось радоваться очень сдержанно.
— На что только не готов мужчина, ради сияющих глаз любимой, — с иронией над самим собой заметил магистр, и, поднявшись, протянул мне руку. — Идем, если мы хотим успеть, я должен быть там до заката.
* * *
Волхвица поехала с нами. Она начала просить, Риан почему-то не отказал, и едва вышел из лавки установил защитный контур сам. И теперь магистр в белой рубахе расшитой красной бережной вышивкой (ему тоже сделали подарок), я с тетрадью и карандашом и сама волхвица, с платком, которым слезы вытирала.
Ехали мы в открытой повозке, жесткой и тряской, так что писать мне не удалось, приходилось наслаждаться пейзажами, и беседой.
— А вы руны никогда не использовали? — допытывалась я.
— Рунное письмо пришло к нам из-за моря, — женщина старалась вежливо отвечать на все мои расспросы, — от северного народа, да не прижились. Знамо ли дело — дна руна, одно слово, так и понять начертанное сложно, и самому изъясниться. То ли дело каждая черта одна буква, а из букв сколько слов составить можно.
— Значит вы их знали, но не использовали, — уточняю на всякий случай.
— Мы нет, маги с севера иной раз в записях использовали… Исправлялись опосля, черкали…
«При написании может случайно использовать руны, — вывела я кривым из-за тряски почерком». Риан, сидевший рядом, заглянул через плечо, прочел, поинтересовался:
— Уверена?
— Мелочь, а может пригодиться, — пояснила я. — Дукта мы так и вычислили — он писал по-особенному.
— Пока только это? — Риан плавно обнял меня.
— Не только, — я придвинулась к нему ближе, и улыбнулась — просто так хорошо было, — но над стальным нужно подумать, а в последние дни как-то не до спокойных размышлений.
— А сейчас? — такой проникновенный шепот.
Я вскинула голову, взглянула в черные чуть мерцающие глаза, и честно призналась:
— Уже не получается.
Хитрая усмешка мне в ответ, после чего Риан отобрал у меня тетрадь, и теперь его правая рука обнимала мои плечи, левая нежно сжимала обе ладони, сам магистр загадочно смотрел куда-то вдаль. А я смотрела на него, смотрела и не могла оторваться…
— Любовь, — улыбаясь, сказала волхвица.
Я смутилась, но даже не пошевелилась, просто не хотелось разрывать этого прикосновения.
— Весна, — в тон ей ответил магистр, обнимая меня чуть сильнее. — А по весне…
— Не скажите, темный лорд, — женщина странно улыбаясь переводила взгляд с него на меня, — когда весна оно сразу видно, страсть есть страсть, а коли любовь, тут и взгляды иные, и дыхание в такт. Да окромя этого еще отличие есть.
— Какое? — мне стало очень любопытно.
Волхвица хитро взглянула на Риана, чуть подалась ко мне и прошептала:
— Он тебя никогда не отпустит.
Я почему-то сразу на магистра взглянула, его несколько напряженный взгляд в ответ мне не очень понравился… Но я почему-то отреагировала неожиданно, заверив лорда директора:
— Это я тебя никогда не отпущу.
— Да-да, — протянул Риан, — слово «свадьба» вмиг и кардинально изменит все твои планы.
— Даже спорить не буду, — призналась я.
Загадочная усмешка и пальцы магистра начинают вырисовывать невидимые узоры на внутренней стороне моих ладошек, на запястьях, снова на ладонях… Чуть щекотно, но очень приятно, а минут через десять, когда волхвица в нетерпении смотрела куда-то за холм, Риан склонился к моему уху и прошептал:
— Будешь, Дэя, слово Риана Тьера.
И я вдруг понимаю, что все это время, закрыв глаза просто наслаждалась каждым его прикосновением… Резко отодвинувшись, гневно взглянула на магистра. Коварнейшей ухмылка была мне ответом.
Но тут впереди на холме показалась огромная серая стена, кое-где выбеленная известью. Стена примерно в три роста человека, и выстроена она была не так давно, и знаки на ней…
— Попробую угадать — жрецы Яреня объявили случившееся карой своего бога и территории присвоили себе? — полюбопытствовал магистр.
— Да, — сдерживая слезы, ответила женщина.
— Просто, как и все гениальное, — мрачно произнес Риан.
— Как это знакомо, — вставила я.
— Да почерк все тот же, — магистр вгляделся в дорогу и добавил, — а сейчас остановятся лошади.
И действительно две гнедые кобылки встали как вкопанные.
— Животные чувствуют, — Риан продолжал на дорогу смотреть, — вот теперь пойдут.
Возница взмахнул кнутом, но лошади вперед сами направились, впрочем, пойти дальше им не позволили:
— Стой! — крикнул магистр и выпрыгнул из возка.
Пыльная иссушенная жарким солнцем дорога подверглась тщательному осмотру. Риан то шел вперед, то возвращался, приседал и чертил сломанной веткой какие-то знаки в пыли, затем вновь шел вперед и снова возвращался. Я могла лишь предполагать причину его действий, но спустя час устала ждать каких-то результатов и вернулась к собственным записям, в подаренной волхвицей тетради. Женщина, поначалу воодушевленная, в итоге сидела и тихо плакала, я старалась ей не мешать. Возница, наблюдающий за странным поведением магистра, пытался было предложить помощь «болезному», но на него так рыкнули, что и спустя время мужик сидел прямо, боясь пошевелиться. В общем, в нашей компании нетерпение проявляли только лошади.
Спустя два часа Риан, который теперь не бродил, а сидел и что-то вычерчивал, вдруг решил обо мне вспомнить:
— Дэя, иди ко мне.
Закрыв тетрадь, я осторожно спустилась, и побежала к магистру, чтобы услышать:
— Это знаешь? — Риан указал на зигзаг в круге.
Я присмотрелась, присела рядом с ним, отобрала палочку и разложила символ на составляющие. Выходило что-то странное. Совсем уж странное.
— Не знаю, — призналась я, — но если сопоставить с имеющимся у проклятийников аналогом, это что-то вроде взаимоисключающего проклятия. То есть энергия направляется не по зигзагу, а идет по кругу, поглощая саму себя. Пустышка.
— Ну я так и понял, что с магией здесь проклятийник поработал. Есть предложения по взлому данной схемы?
— Только с точки зрения проклятийника.
— Давай что есть, — мне весело улыбнулись.
— Для заклинания противодействия используется нисходящий энергетический поток, который поглощает энергию круга, разрывая его и…
— Я восхищаюсь тобой, — перебил меня Риан. — Теперь отойди шагов на двадцать.
