— И ты придёшь?
— Если не возражаешь.
— Какие возражения!.. — Я приложил сотовый к уху. — Привет, мам. Да, всё отлично. Просто со связью что-то случилось. Ну да, руки у меня не оттуда. Мы на Уокер-лейн. Уокер-лейн! Последний дом на углу. Мимо не проедешь. Здоровый такой особняк. Ага, пока. Не пойму, что за ерунда… — Я захлопнул телефон и вернул его Тейлор. — Такого раньше сроду не было.
— Может, мощность тока увеличивается? — предположила Тейлор.
— Завтра обязательно померяем напряжение, — вставил Осьтин.
Называется, почувствуй себя старым аккумулятором!
— Погоди! — Мой друг резко повернулся к Тейлор. — Если ты всё равно придёшь на день рождения к Майклу, почему бы не устроить заседание клуба прямо завтра?
Я вопросительно посмотрел на неё.
— Не возражаю, — улыбнулась она.
Мне ничего не оставалось, как согласиться.
— Класс! Всё круто! — Осьтин выставил кулак.
Я обреченно выставил свой.
— Без меня, — покачала головой Тейлор.
Просто поразительно, как легко она отмазалась.
Я решил, что в следующий раз тоже непременно попробую.
11. «С днём рождения!»
В субботу мама встала ни свет ни заря, чтобы приготовить мой любимый завтрак номер два: горячий шоколад и блинчики. И то, и то — со взбитыми сливками и шоколадным сиропом. День рождения — единственный день в году, когда мама не возмущается, что я больше налегаю на взбитые сливки, чем на блины.
Себе мама взяла простой блинчик, с маслом и сахаром, и уселась рядом.
— Прости, что из-за моей работы придётся перенести праздник. Ты точно не обидишься, если отметим в понедельник?
— Мне всё равно, когда отмечать, — пробормотал я с набитым ртом.
— Сегодня вечером тогда поедим торт с мороженым. Кстати, вы с Осьтином не передумали насчёт похода в океанариум в понедельник?
— He-а. А сводишь нас потом в «Пицца Макс»?
— Как скажешь. Желание именинника — закон. — Её глаза вдруг увлажнились. — Поверить не могу, тебе уже пятнадцать, совсем взрослый. Ещё год — и получишь права. Я безумно тобой горжусь, сынок.
Мама всегда становилась жутко сентиментальной в дни моего рождения, которые почему-то называла «днями прилива» или «переломным моментом».
— Спасибо! — просто ответил я.
— А у меня подарок. — Мама выбежала из комнаты и вскоре вернулась с небольшим прямоугольником в обёрточной бумаге. — Конечно, подарки принято вручать за столом, но это — нечто особенное. Хочу, чтобы ты открыл его сейчас.
Я быстро содрал обёртку. Под ней оказалась тёмно-синяя бархатная коробочка, а внутри лежали часы.
— Ух ты! — восхитился я.
— Они принадлежали твоему отцу.
Я достал часы, чтобы полюбоваться ими на свету.
— Нравится?
— Очень! Они просто супер!
— Ты больше не ребёнок, а взрослый мужчина. Хотелось, чтобы подарок соответствовал. Посмотри, там на обороте надпись.
Я перевернул часы и прочёл: «Моё сердце всегда с тобой. Мама».
— Решила сделать гравировку, — пояснила она.
Я прижался к её груди и крепко обнял.
— Спасибо, мам!
— Пожалуйста.
Лучшего подарка нельзя было даже представить. Я хотел сказать маме, что она самая замечательная на свете, но промолчал, о чём вскоре страшно пожалел.
12. Первое заседание
После завтрака мама отправилась на работу. Примерно через час явился Осьтин с мультиметром и блокнотом. Буквально с порога его внимание привлёк баллончик взбитых сливок.
— Чувак, я правильно понимаю — были блинчики?
— Ага.
— Ещё остались?
— Да, в холодильнике. Если хочешь, сунь в микроволновку.
Осьтин подогрел остатки блинов, щедро сдобрил их сахарной пудрой и взбитыми сливками и принялся энергично жевать, пока я рубился в приставку.
— Классно вчера повеселились, — заметил он.
Не отрываясь от игры, я кивнул:
— Ничего так.
— Особенно с Корки получилось забавно.
Я промолчал.
— Тейлор реально горячая цыпочка! Кстати, ты ей явно нравишься.
— Ей все нравятся.
— Нет, ты привлекаешь её именно как мужчина. Язык тела, чувак! А за её телом я наблюдал весь вечер.
— Кто бы сомневался.
— Честное слово, наблюдал сугубо в научных целях.
— Само собой, — протянул я.
Расправившись с блинами, Осьтин подошёл к столу и взял мультиметр.
— Ну, давай проверим, что новенького.
Я нажал на «паузу». После вчерашнего мне и самому не терпелось посмотреть, что и как.
— Постой. А это ещё что? — Осьтин ткнул пальцем в новые часы у меня на запястье.
Я поднял руку повыше.
— Часы. Мама с утра подарила.
— Что за материал?
— Похоже на серебро.
— Хм. У серебра проводимость выше, чем у меди. Поэтому его активно используют в спутниковых конструкциях и персональных компьютерах.
Осьтин всегда с ходу вываливал на собеседника всё, что знал, без лишних пояснений.
— Это ты сейчас к чему? — не понял я.
— К тому, что часы лучше снять.
— Ладно. — Я расстегнул браслет и положил на столешницу, потом прикрепил к пальцам зажимы.
Косясь на прибор, Осьтин скомандовал:
— Готов? Три, два, один… Давай!
Я дал импульс. Из-под зажимов посыпались искры.
— Очуметь! — прошептал Осьтин и принялся быстро-быстро строчить в блокноте.
— Чего там? — спросил я, высвобождая руку.
— Не поверишь!
— Да не томи уже!
— Дошло До Тысячи Вольт, а потом выдало ошибку Однозначно, мощность увеличивается.
Я опустился на табурет и снова надел часы. Значит, мощность увеличивается… Вопрос, что дальше.
— Но ведь должен быть предел?
— Не знаю… Вот почему у Тейлор сотовый сдох. — Осьтин отложил блокнот. — Думаешь, она придёт?
— По крайней мере собиралась. Плюс сегодня первое собрание «Электроклана».
— Чума! — ввернул Осьтин новомодное словечко. — Просто чума!
Весь день мы рубились в приставку. Отвлеклись один-единственный раз, чтобы сгонять в «Семь-Одиннадцать» за их фирменной газировкой «слурпис».
