До того как Леонид пообещал на мне жениться, в
наших отношениях мне было все более-менее понятно. Мне казалось, что Леонид
прочно сидит у меня на крючке и что я смогла для него стать не только
незаменимым сотрудником, но и незаменимой любовницей. Я вспоминала, как мне
было достаточно сложно привязать его к себе и перевести этот роман из разряда
одноразовой, ничего не обещающей встречи в довольно продолжительный и даже
перспективный роман.
Самое тяжелое – это было научиться смотреть
Леониду в глаза. Вообще тяжело научиться смотреть в глаза мужчине, а особенно
такому властному, красивому, яркому и богатому, как Леонид. Ведь я должна была
научиться смотреть на него взглядом женщины, которая пытается растворить в себе
данного мужчину. И в этом взгляде были прямолинейность, страсть, желание
обладать и даже, если хотите, колдовство. Я постоянно подогревала его интерес
ко мне и делала все возможное, чтобы он ни в коем случае не притуплялся.
И вот эти проклятые снимки. Можно, конечно,
приехать в Москву, встретиться с Леонидом и все ему рассказать. В конце концов,
я никого не убивала и ни с кем не спала. Моя совесть чиста. Лешка прав: нечиста
совесть Леонида, потому что он сам отправил меня в постель к другому мужчине.
По идее Леонид мой самый близкий человек на свете, и это значит, что он должен
решать мои проблемы, но только вот будет ли он их решать? Мужчины вообще не
любят проблемных женщин, а обожают дам, у которых нет проблем, или тех, которые
привыкли сами решать свои проблемы без посторонней помощи.
Неизвестно, как воспримет эти фотографии
Леонид. Быть может, в глубине души он все же верил, что дело не дойдет до
постели, хотя совершенно непонятно, как может не дойти дело до постели у двух
взрослых людей, если вопрос касается доверия и серьезной информации. Это
возможно только в том случае, если начальник импотент или интересуется только
мужчинами. Возможно, увидев эти снимки, Леонид поменяет обо мне мнение, начнет
меня стыдиться, уволит, бросит и обзовет служебной шлюхой. Нет. Леонид ничего
не должен знать. Ничего! Если я хочу сохранить и спасти наши отношения, то он
никогда не должен узнать о том, что шеф «Ориона» умер у меня в спальне, и уж тем
более ему ни к чему видеть эти отвратительные фотографии.
Я почувствовала, что мне снова ужасно хочется
плакать. Только вот слез уже больше не осталось: я все их выплакала. Выйдя из
метро, я услышала звонок телефона и, сев на ближайшую лавочку, поставила пакеты
с подарками рядом с собой. Я надеялась, что это звонит Алексей. Увидев на
дисплее незнакомый номер, я напряглась и осторожно ответила.
– Вика, это Жанна. Ты что такая
перепуганная? – послышался на том конце провода голос моей новой знакомой.
– Жанна, – облегченно вздохнула я и
добавила: – Я не перепуганная. Я просто на поезд иду. Одышка.
– Ты сегодня уезжаешь? Билет уже взяла?
– Сегодня. Билет в кармане, – соврала я,
потому что считала, что Жанне необязательно знать, что я уеду в Москву только
завтра. – Что-то случилось? – словно чувствуя недоброе, спросила я и
подумала, что сейчас мне, должно быть, сообщат о смерти шефа.
– Случилось. – Голос Жанны был сильно
взволнован и не предвещал ничего хорошего.
– Что?
– Я даже не знаю, как тебе сказать, –
замялась Жанна.
– Говори как есть.
– Тебе сейчас и так тяжело. Бабушка с
инсультом слегла, а тут еще одна ужасная новость.
– Что-то стряслось у тебя? – ходила я
вокруг да около, заранее зная, что именно хочет мне сообщить Жанна.
Удивительно, но мне почему-то было страшно это услышать.
Мне казалось, что если я сейчас это услышу, да
еще и от Жанны, то мне станет очень больно и очень страшно.
– Да у меня, слава богу, все в порядке. Просто
в компании…
– Что в компании?
– Не знаю, как тебе говорить. У тебя и так не
все гладко, но у нас шеф умер, – наконец выпалила Жанна.
– Как умер?
– Ты знаешь, там такое дело запутанное. Завтра
с утра милиция придет, со всеми сотрудниками разговаривать будет. Но ты не
переживай, ты потом поговоришь. Ты же написала заявление, что тебя пять дней не
будет.
– А зачем милиция-то придет? Он не своей
смертью, что ли, умер?
– Не своей.
– Что??
Я судорожно дернулась, и все пакеты с
подарками и продуктами повалились с лавочки прямо на землю.
– Что ты сказала??
– Сегодня нам специально ничего не говорили.
Тянули время. Экспертизу, наверно, делали. А теперь говорят, его отравили.
– Чем?
– Каким-то сильнодействующим ядом. Мгновенная
смерть. Сердце сразу остановилось.
– Ужас, – только и смогла сказать я,
поднимая с земли пакеты и ставя их на лавку. – А может, его сердце само по
себе остановилось? Может, оно больное было?
– Я только что с его женой говорила.
Нормальное у него было сердце. Здоровое. Вскрытие показало, что шеф был
отравлен.
– А где его нашли?
– Она говорит, в машине, но уже установили, что
его отравили где-то в другом месте, а затем, уже мертвого, посадили в машину,
как будто он в ней умер. Ты представляешь, какой кошмар?
– Действительно кошмар. Кто же его так?
– Не знаю. Следствие покажет. В общем, я
позвонила сказать тебе о том, что шефа убили.
– Может, он все-таки сам умер?
– Убили, – стояла на своем Жанна. –
Это официальная версия. Уже установлено, что его отравили. Жаль, хороший ведь
мужик был. Но он был крупным бизнесменом, а у них жизнь ой какая рискованная.
Страшная у них жизнь. Вот так: был человек и нет человека. Даже не верится, что
нашего шефа больше нет.
– Господи, как же жить-то страшно. Так мне
ехать в Москву?
– Конечно, поезжай. Ты же заявление написала.
В принципе ты сотрудник новый. Ничего ужасного не произойдет, если тебя на
похоронах не будет.
– А что теперь с компанией-то будет?
– На этот случай заместитель есть, а там
дальше видно будет. Вика, ты занимайся своей бабушкой и возвращайся. Не
забывай, что ты только на пять дней отпросилась.
– Да, конечно. Жанна, ты давай сама там
держись, и пусть все держатся…
– Его близким ой как тяжело. Жена на
транквилизаторах. Ты извини, что я тебе позвонила и это сказала. Я подумала о
том, что ты хоть и новый, но все же сотрудник нашей компании, и ты обязана об
этом знать.
– Ты все правильно сделала.
– Будем надеяться, что убийц обязательно
найдут и накажут по всей строгости закона.
