Последняя фраза заставила меня вздрогнуть и
ощутить на своей спине ледяной холод.
– С тобой милиция захочет пообщаться. Ты же
последняя видела шефа живым.
– Пусть общается, – задыхаясь от
охватившей меня паники, ответила я.
– Ты когда с ним расставалась, ничего
подозрительного не заметила?
– Нет, – словно в каком-то дурмане
ответила я.
– Может, ему кто-нибудь звонил и ты слышала,
куда он собирался поехать? Припомни.
– Ничего я не слышала. При мне никто ему не
звонил, – произнесла я дрожащим голосом. – Ты же в курсе, что в офис
переводчик не приехал, а у меня знание языков просто отличное. Вот я и
предложила свои услуги. Переговоры прошли замечательно и плодотворно. Шеф даже
сам не ожидал, постоянно меня хвалил. В благодарность он пригласил меня на ужин
в ресторан.
– Значит, ты с ним этим вечером ужинала?
– Ужинала. – Я подумала, что нет смысла
скрывать то, что я ужинала с шефом, потому что это достаточно легко можно
проверить. Да и мало ли! Вдруг кто-нибудь нас заметил. – Шеф вел себя
вполне пристойно, во время ужина мы говорили о делах фирмы. И все.
– А как вы разъехались? Он подвез тебя до
дома? – Жанна допрашивала меня, как настоящий следователь.
– Нет. Я сразу, еще во время ужина, сказала,
что поймаю такси. Шеф посмотрел на часы и сказал, что ему пора. А куда, я не
знаю. Так мы и разъехались. Ничего не предвещало беды.
– Ладно, Вика, ты, самое главное, держись. У
тебя и так бабушка в тяжелом состоянии. Я же видела, как ты сегодня восприняла
эту весть. На тебе же лица не было.
– Я справлюсь.
– Держись, дорогая.
– Передай от меня соболезнования сотрудникам
нашей компании.
– Обязательно передам.
Сунув телефон в сумку, я закрыла глаза и
жалобно заскулила.
Глава 13
– Девушка, вам плохо?
Открыв глаза, я посмотрела на пожилого
мужчину, выгуливающего свою собаку, и покачала головой.
– Все в порядке.
– Может, помощь какая нужна? – предложил
обеспокоенный незнакомец.
– Нет, спасибо. Мне уже ничем не
поможешь, – чуть слышно ответила я и, взяв с лавки многочисленные пакеты,
отправилась в сторону Лешкиного дома.
У меня в голове крутилась мысль о том, что
официальная версия смерти шефа – отравление. Значит, пока я была в душе, кто-то
отравил толстопузика, подсыпав в его бокал с шампанским яд. Этот кто-то сделал
эти проклятые снимки и требует у меня просто огромную сумму денег. Значит, это
одно и то же лицо. Получается, что вчера в квартире был человек, только где же
он спрятался и когда успел сделать задуманное и уйти незамеченным? Если бы я
была маленькой девочкой и верила в чудеса, то я бы подумала, что это
человек-невидимка. Потому что в моей голове не укладывалось, как можно было
спрятаться в небольшой двухкомнатной квартире, вычислить бокал, который возьмет
толстопузик, заранее зная, что этот бокал не возьму я, подсыпать туда яда, да
еще и сделать эти снимки?
Я вспомнила тот момент, когда толстопузик
целовал мою грудь. В квартире было тихо, раздавалось только тиканье старинных
часов и никаких посторонних звуков. То же самое в спальне. Для того чтобы
сфотографировать меня в тот момент, когда я гладила голого шефа по спине, нужно
было стоять в дверном проеме и щелкать фотоаппаратом. Фотограф не мог остаться
незамеченным. И вообще, зачем нужно было убивать шефа? Кому он перешел дорогу?
Нас вопрос: «Кому он перешел дорогу?» у меня
был только один ответ: Леониду. Но зачем Леониду убивать своего конкурента и
так жестоко меня подставлять? Леонид не будет брать грех на душу, и он слишком
меня любит, чтобы так поступить со своей любимой девушкой. Леонид – всего лишь
начальник конкурирующей компании «Ориона», но не враг. Значит, у толстопузика
были враги, которым была выгодна его смерть. Но почему его решили убить именно
в моей квартире? Почему кто-то решил меня так подставить?
Ведь если бы вчера мы с Алексеем не унесли
тело из квартиры, у меня не было бы никаких шансов доказать свою невиновность.
Получается, что кто-то решил взвалить на меня убийство и засадить за решетку. А
почему бы и нет? Все очень чисто сработано, и все улики против меня.
Кто-то играет со мной, как кошка с мышкой. Все
обставлено так, чтобы я в жизнь не догадалась бы, что шеф умер не своей
смертью. По задумке главного режиссера, или, проще говоря, того, кто придумал
эту комедию, я должна была вызвать «Скорую» и милицию. Можно представить, как
бы я себя чувствовала в тот момент, когда врачи и опергруппа осматривали бы
тело голого толстопузика. А после проведения экспертизы, которая бы указала на
то, что шеф умер не своей смертью, а был отравлен сильнодействующим ядом, ни у
кого не осталось бы никаких сомнений в том, что его отравила я, и тогда бы меня
сразу взяли под стражу. И никому ничего никогда я бы не смогла доказать.
Но я выкрутилась. Я оказалась хитрее и умнее,
чем думал противник. Я повернула ситуацию так, что создавалось впечатление, что
убийство было совершено не в квартире, а совершенно в другом месте; и это
значит, что я не имею к преступлению ни прямого, ни косвенного отношения.
Противник оценил мою смекалку по достоинству и решил шантажировать меня.
Ситуация казалась мне безнадежной. Я хорошо
понимала, что тот, кто прислал мне эти снимки, может не только меня
шантажировать. Шантажист запросто может засадить в тюрьму. У него могут быть и
другие снимки. Те, на которых изображены мы с Алексеем в тот момент, когда
тащим тело по квартире, заматываем его в плед, а затем пытаемся затолкать труп
в машину. Если это человек-невидимка, то почему бы ему не сфотографировать и
это? Мало того, что в скором времени мне могут прислать и эти снимки, так еще
они могут появиться и на столе у следователя, который займется этим делом.
Кто-то решил загнать меня в угол. Получается, подставили не только меня: в эту
историю я вовлекла ни в чем не повинного Алексея. Конечно, и я ни в чем не
виновата, только кто ж это знает! Я сделала Алексея своим невольным
соучастником.
Размышляя таким образом, я оказалась перед
обшарпанной дверью, ведущей в коммуналку, в которой обитал Лешка, и нажала на
продавленную кнопку звонка.
– Кто там? – послышался за дверью бодрый
старушечий голос.
– Баба Люся, это Вика. Я к Леше. Он должен был
вас предупредить, чтобы вы мне дверь открыли.
Эти слова оказались просто волшебными, и дверь
тут же открылась. В прихожей стояла бабулька – божий одуванчик и смотрела на
меня любопытным взглядом.
– Здравствуйте, – сказала я и прошла в
прихожую. – Я к Лешке.
– Я это поняла.
