Больно… Пройдет! Немного поболит и пройдет.
Как будто у меня болел зуб, а затем его выдернули, и все равно больно.
Теперь-то я точно знаю, что боль пройдет, потому что больного зуба больше нет.
Поболит, поноет, пройдет и забудется. В этой жизни нет ничего вечного. Все
проходит. Все когда-нибудь проходит. Нужно просто взять себя в руки. Лешка
прав, мы с ним всего лишь случайные знакомые. Случайная встреча и случайное
расставание… Пройдет совсем немного времени, и Лешкин образ начнет забываться,
а затем и вовсе исчезнет из моей памяти, и покинет душу боль, которая так
мучает меня сейчас.
Я сотни раз видела, как расстаются люди.
Читала об этом в книгах, видела в кино, да и свой собственный горький и
малоприятный опыт у меня тоже имелся. Но я никогда не видела, чтобы при
расставании люди доставали из телефона сим-карты и выбрасывали их в мусорное
ведро…
Ладно, хватит думать о Лешке. У меня и без
того куча проблем, которые я должна решить.
Зайдя в квартиру покойного брата Леонида, я
ощутила, как меня затрясло, и дрожащим голосом спросила:
– Тут есть кто-нибудь?
В квартире было необычайно тихо. Только тикали
часы на стене. С опаской заглянув в гостиную, я вновь ощутила, как у меня
перехватило дыхание, и задала все тот же вопрос:
– Тут есть кто-нибудь или нет?
Я совершила небольшую экскурсию по всем
комнатам, заглянула в шкафы и даже умудрилась присесть на корточки и
посмотреть, что под кроватью. Под кроватью не было ничего, только толстый слой
пыли на полу. Убедившись, что в квартире никого нет, я почувствовала себя более
свободно и принялась обследовать спальню. Чем дольше я это делала, тем
тревожнее и тревожнее становилось у меня на душе. Я зачем-то рылась на всех
полках, выдвигала ящики письменного стола, копалась в различных бумагах,
которые совершенно не представляли для меня никакого интереса. В спальне вообще
не обнаружилось ничего интересного. Только сама обстановка была крайне
удручающая: многочисленные потухшие свечи в декоративных подсвечниках, спертый
воздух и мятая кровать… Все напоминало о некогда лежащем здесь толстопузике.
Перед глазами пронеслась картинка: вот он
лежит, уже мертвый, своей огромной голой задницей кверху и лицом вниз. Вот
недопитая бутылка шампанского, а вот и валяющийся на полу пустой бокал, из
которого пил шеф. Присев на корточки, я подняла недопитую бутылку шампанского,
пустой бокал и пошла с ними на кухню. Затем нашла пробку и плотно заткнула
бутылку. Поставив бутылку в пакет, я аккуратно завернула пустой бокал, из
которого пил толстопузик, в салфетку и положила туда же. Думаю, все это
пригодится мне в Москве. Придется отдать эту полупустую бутылку на экспертизу.
Я почти была уверена в том, что в оставшемся шампанском ничего не обнаружат,
потому что из этой бутылки мы пили оба. А если кто-то и сыпал яд в бокал, то он
это сделал в тот момент, когда мы вышли из кухни. Яд подсыпали всего в один
бокал. Именно в тот, который стоял ближе к толстопузику. Значит, тот, кто
прятался в этой квартире, видел, кто из нас где сидит. Даже страшно подумать о
том, что было бы, если бы мы поменялись местами и я села бы на место шефа и
выпила шампанское из того бокала, который предназначался ему… Как же нужно было
все просчитать и все продумать…
Вернувшись в спальню, я вновь посмотрела на
смятую кровать, поморщилась и невольно вспомнила, как мы с Лешкой пытались
одеть толстопузика, а я выдавала мертвого человека за пьяного спящего.
Я хотела уже пойти в зал, но резко
остановилась и пристально посмотрела на окно, завешенное плотными шторами. Я
подошла к нему, отдернула штору и изумилась: над окном в стену была
вмонтирована крохотная видеокамера.
– Теперь понятно, откуда взялись
фотографии, – стала размышлять я вслух. – Никакого человека с
фотоаппаратом не было. Велась просто запись на видеокамеру.
Бросившись в зал, я первым делом подлетела к
окну и отодвинула в сторону плотную штору. В зале над окном тоже была
видеокамера.
– Так, нужно еще проверить кухню…
Я даже не сомневалась в том, что и там над
окном я тоже обнаружу видеокамеру, и я не ошиблась.
– Вот это квартирка! С виду такое скромное
жилье! Но оно буквально напичкано видеоаппаратурой.
Сомнений также не было и в том, что
видеокамера зафиксировала все, что произошло вчера ночью. Истерику, случившуюся
со мной в тот момент, когда я поняла, что шеф мертв… Мой разговор с Алексеем,
мои слезы и мольбы о помощи… Значит, следующими будут именно эти снимки.
Видимо, тот, кто прятался в квартире, не утруждал себя фотографированием, он
просто использовал запись видеокамер.
«Стоп, а где же можно спрятаться в этой
квартире?» – пронеслось у меня в голове.
– Конечно, как же я сразу не догадалась!
Недолго думая, я бросилась в коридор и дернула
дверь кладовки. Дверь моментально поддалась и сразу открылась.
– Вот это да, – прошептала я, чувствуя,
как подкашиваются мои ноги.
Как только я поселилась в этой квартире, я
сразу обратила внимание на эту дверь и без особого труда поняла, что за ней –
кладовка. Только дверь в нее была заперта, и открыть ее у меня не было никакой
возможности. Подергав дверь несколько раз, я благополучно про нее забыла и
вспомнила о ней только сейчас. Я нащупала на стене выключатель, но свет не
включался. Достав из кармана зажигалку, я осветила ее пламенем кладовку и
поняла, почему мне не удалось включить свет: с потолка свешивался шнур с
патроном, из которого была выкручена лампочка. Кладовка была совсем небольшой,
в ней висели всего лишь несколько полок, на которых стояли пустые банки и
лежали рыболовные снасти, вероятно, принадлежащие покойному брату Леонида.
Сунув зажигалку обратно в карман, я вышла из
кладовки и в который раз подумала о том, что кто-то играет со мной, как кошка с
мышкой, и этот кто-то специально оставил кладовку открытой для того, чтобы
наглядно мне продемонстрировать, где он мог спрятаться.
– Чертовщина какая-то.
Чем дольше я оставалась в этой квартире, тем
страшнее мне остановилось. Мне казалось, что в любой момент может распахнуться
входная дверь и сюда зайдет человек, о существовании которого я хорошо знаю, но
даже предположить не могу, кто это такой. В отличие от меня этот человек хорошо
со мной знаком, владеет достаточной информацией и цепко держит меня на крючке.
Но даже если тот, кто затеял эту грязную игру, зайдет в квартиру, то что он мне
сделает? Убьет? Зачем? Ведь этот человек думает, что я принесу ему деньги, и
немалые деньги.
Я ощутила, как меня затрясло, прижалась к
двери кладовки и почувствовала, что у меня кружится голова.
