– Ехал на заказ в этот дачный поселок. Нужно
было поздравить одну семью, но, увидев тебя, я понял, что я тебе нужнее.
– А где же твоя Снегурочка?
– Она ходила со мной на заказы до десяти
вечера. Новый год Снегурочка встречает в семье. А у меня семьи нет, поэтому на
Новый год я работаю.
А затем на часах пробило двенадцать, и эти
двое принялись поздравлять друг друга с Новым годом! Татьяна открыла мешок с
подарками и, достав от туда плюшевого медведя, державшего точно такое же
плюшевое сердце, прижала его к себе. А затем Мороз подошел к ней ближе,
погладил волосы и обнял ее вместе с медведем. Ей было тепло, хорошо и уютно.
Где-то там, далеко, в старом году, осталась боль, обида, слезы и терзания, что
не смогла удержать того, кто отдал ее на растерзание одиночеству.
– Я еще никогда не была близка с Дедом
Морозом. – Татьяна сняла с Мороза шапку, очки с красным носом и стянула
бороду. – Но мне почему-то кажется, что ты и есть тот мужчина, который
сможет сделать меня счастливой.
Перед Татьяной стоял вполне симпатичный и
интересный мужчина.
– Меня зовут Виктор. Год назад меня оставила
жена. Ушла к моему лучшему другу. О том, что она уходит, она сказала мне ровно
31 декабря и улетела вместе с ним на курорт, решив начать новую жизнь в новом
году с новым мужчиной.
– Поэтому в этот Новый год ты решил стать
Дедом Морозом?
– Я не хотел вспоминать то, что было. Я хотел
доставлять другим праздник.
А затем его губы коснулись ее теплых губ.
Татьяна испугалась, что это сон, что сейчас она проснется и все закончится. Но
сон продолжал жить. Она закрыла глаза и отдалась его поцелуям. Этой новогодней
ночью они дарили друг другу минуты любви и отдаваясь охватившей их страсти,
старались продлить сказочное видение. В их поцелуях был привкус сладкого
шампанского, который пленил их обоих. Это ночью она почувствовала себя
ЖЕНЩИНОЙ. Желанной, любимой и абсолютно счастливой.
Эта новогодняя сказка не закончилась и по сей
день. Только теперь героев этой истории уже не двое, а трое. К следующему
Новому году Татьяна подарила Виктору сына. А еще через год у них родилась дочь.
Они справляют этот праздник на той же даче, наряжают во дворе елку и в качестве
реквизита достают костюм Деда Мороза. Дети еще слишком маленькие, и они рано
ложатся спать. Виктор надевает костюм, встает напротив любимой супруги и
поднимает бокал шампанского.
– А если бы у меня тогда машина не заглохла,
как бы я жила? – недоумевает Татьяна и смотрит на своего любимого Мороза
испуганным взглядом.
– Просто нужно никогда не переставать верить в
чудо, и оно обязательно произойдет.
10
ЮЛИЯ, ТЯЖЕЛО ЛИ БЫЛО ПОКОРЯТЬ СТОЛИЦУ?
ВИКТОРИЯ. ТАГАНРОГ.
Вика, сказать честно, тяжело. Даже очень
тяжело. Я всегда любила Москву, потому что этот город с самого раннего детства
вселял в меня веру и надежду на будущее. Я твердо верила в то, что СИЛЬНЫЕ
РОЖДАЮТСЯ В ПРОВИНЦИИ, А УМИРАЮТ В СТОЛИЦЕ. Яркие огни большого города всегда
влекут к себе молодых, заманивают их различными перспективами, и провинциалы
слетаются в Москву, как мотыльки на яркий свет.
Москва далась мне чересчур сложно, намного сложнее,
чем можно себе представить. Когда-то я села в плацкартный вагон поезда
Владивосток– Москва и в гордом одиночестве поехала покорять Москву. За шесть
суток, проведенных в поезде, я смотрела на своих все новых и новых попутчиков,
выходящих на различных станциях, и чувствовала панический страх… «Детка, да и
на кой сдалась тебе эта Москва?» – спрашивали меня недоумевающие пассажиры и
еще больше удивлялись тому, когда узнавали о том, что в Москве у меня нет ни
родственников, ни друзей, ни даже знакомых. Я была у себя одна, а еще у меня
была огромная вера в себя и собственное провидение. Как и множество амбициозных
провинциалок, я верила в то, что я не такая, как все, что я ОСОБЕННАЯ и что я
смогу удивить Москву.
Говорят, где родился, там и сгодился, но я твердо
верила в то, что это не про меня. Что я могла предложить своему маленькому
шахтерскому провинциальному городку? Мне было в нем очень тесно и душно. Мне
казалось, что он такой маленький, а у меня так много эмоций, идей, сил и
желания свернуть горы. Только вот гор в моем городе совсем не было, а это
значит, что переворачивать мне было нечего. Не нужна была я своему городу и
поэтому всегда мечтала из него вырваться. Я никогда не могла примириться с
тихим и неспешным течением жизни моего городка. Остаться в нем навсегда
означало обмануть саму себя, а себя обмануть невозможно. В этом городе у меня
был любимый человек, который хотел, чтобы я стала учителем биологии, как его
мама. После окончания института она бы всегда устроила меня работать в свою
школу, не чужие все-таки. Все было спланировано заранее, без моего согласия.
Для моего молодого человека оно совсем не требовалось. Я закрывала глаза и
представляла свою провинциальную жизнь, которую мог предложить мне мой
избранник: вот я учитель биологии, работаю в школе. Вот рожаю ребенка и
занимаюсь его воспитанием. Вот муж начинает задерживаться на работе, выпивать и
не приходить ночевать. Я плачу, не сплю ночами, слушаю свекровь, что удел
женщины поддерживать домашний очаг и молчать, что мужчины ценят в женщинах
врожденную скромность и покорность. Я начинаю много есть, нервничать, полнеть и
ненавидеть себя и свою жизнь, потому что мои желания никогда не отличались
скромностью и я никогда не была покорной. Я задыхаюсь от пыли, обиды и
безнадежности. А по ночам я утыкаюсь в заплаканную подушку и думаю о том, что
моя мама всегда говорила мне о том, что у меня есть крылья и что если я сильно
постараюсь, то смогу взлететь и достать звезду с неба. И я понимала, что если
сейчас я свяжу с этим человеком свою жизнь, то как бы я ни стремилась вверх, он
будет всегда тащить меня вниз и на корню уничтожать мое желание получить от
жизни намного больше того, что она могла мне предложить.
Прокручивая в голове все придуманные события,
я пришла к мысли, что не хочу жить по чужому сценарию, а хочу написать сама
сценарий своей собственной жизни. Я представляла многолюдные и шумные улицы,
множество спешащих мужчин и женщин и верила, что я смогу стать одной из них.
Конечно, когда я сообщила своей маме, что еду покорять столицу, она схватилась
за голову и расплакалась, ведь мне было только семнадцать лет. Образумить меня
пыталась не только мама, но и мои многочисленные родственники. Я знала, что в
Москве выживают только сильнейшие, но я также знала, что Москве нужна свежая
кровь, и свежей кровью для нее являются провинциалы. Говорят, что большой город
зажигает верой, но он же эту веру и отбирает, и у приехавших провинциалов
спадает с глаз пелена сладких грез. Жестокая реальность и город, полный
трудностей, хитрых ловушек и капканов. Иногда по ночам я засыпаю и вижу в своих
снах поезд, который раскачивался на стальных рессорах и уносил меня в новую
жизнь.
