— Мы поедем на тараканах, — коротко бросила Аврора.
Грегор помог Люксе и Генри устроить мышей поудобнее. Им пришлось лечь лицом вниз и держаться когтями за тараканьи панцири. Грегор не мог не признать, что путешествовать так не особенно комфортно.
Он посадил Босоножку в рюкзачок и взялся за сумку с оставшимися припасами.
— Давай, веди нас… — обратился он к Живоглоту.
— Ну наконец-то, — сказал Живоглот и скользнул в черное отверстие туннеля.
Генри шел вслед за ним, с факелом в одной руке и мечом в другой. Грегор подумал, что таким образом Генри словно гарантирует безопасность мышей. За Генри следовали тараканы со своей нелегкой поклажей.
Грегор хотел пропустить Люксу вперед, но она покачала головой:
— Нет, Наземный. Я думаю, будет лучше, если последней пойду я.
— Возможно, ты права, — согласился Грегор, вспомнив, что меча ему так и не дали.
Он протянул Босоножке фонарик и вступил в темноту. Люкса шла за ними.
В туннеле было ужасно. Тесно, душно, под ногами чавкало и хлюпало, а сверху капало. Воняло же так, будто где-то поблизости валялась целая куча тухлых яиц.
Летучие мыши тихо постанывали от отвращения, зато тараканы чувствовали себя как дома.
— Фу, — сказала Босоножка, когда капля какой-то вонючей гадости упала на голову Грегора. — Бяка.
— Да, бяка, и еще какая, — согласился Грегор. Он очень надеялся, что туннель не будет слишком длинным — в такой вони и грязи можно было сойти с ума.
Обернувшись, он взглянул на Люксу. Та выглядела угрюмой, но шаг у нее был твердым.
— Что такое «бяка»? — спросила она.
— Ну… что-то грязное, отвратительное, мерзкое, гадкое, — ответил Грегор.
— А, понятно. Ты просто описал крысиные владения, — усмехнулась Люкса.
— Слушай, Люкса, — сказал он. — Объясни, почему ты так удивилась, когда появился Живоглот? Ну, то есть я имею в виду… я-то не особенно хорошо знаю пророчество, но ты-то его давно изучила. Но, похоже, ты не ожидала увидеть крысу.
— Да. Я думала, «грызун среди вас» обозначает совсем другое: что крысы будут мешать, возможно — атаковать или преследовать. Но мне и в голову не приходило, что крыса может принять участие в нашем походе, — ответила она.
— Викус убежден, что мы можем ему доверять, — произнес Грегор.
— Викус вообще много в чем убежден, — сердито сказала Люкса. В ее голосе было столько злости, что Грегор предпочел закончить эту беседу.
Дальше они шли в молчании. На голову Грегора то и дело падали капли какой-то вонючей субстанции, и он вдруг подумал, что Босоножке, наверное, тоже перепадает. Ему даже пришло на ум надеть на сестренку каску, но каска не держалась на ее маленькой голове. Тогда он кое-как извлек из мешка чистые трусики и натянул на голову Босоножки. Не хватало еще, чтобы она промокла и простудилась.
Так прошло несколько мучительных часов, и все они ужасно устали и еле держались на ногах. Наконец Живоглот привел их в небольшую пещеру. Вонючая жидкость стекала там по стенам, словно капли дождя по стеклу.
Летучие мыши лежали неподвижно, словно каменные, и Люксе с Генри пришлось стащить их с тараканов и помочь хоть как-то расправить крылья.
Между тем Живоглот поднял голову и стал принюхиваться, подергивая носом.
— Ну вот, — удовлетворенно произнес он. — Здесь вы хорошенько пропитаетесь этой вонью, и она забьет ваш собственный запах.
— Ты хочешь сказать, что завел нас сюда только затем, чтобы мы стали смердеть, как тухлые яйца?! — с негодованием воскликнул Грегор.
— Без этого никак нельзя, — важно кивнул Живоглот. — А то от вас так несло человечиной — и не захочешь, а учуешь.
У Грегора не было сил возмущаться. Они с Люксой приготовили на всех еду. Ели все в полном молчании. Живоглот наспех проглотил свою порцию и встал у выхода из пещеры.
Трапеза уже почти заканчивалась, когда летучие мыши вдруг насторожились.
— Пауки! — предупредила Аврора.
— Ну да, они идут за нами чуть ли не с самого начала. Не могу определить, сколько их, — вода мешает. Хотел бы я знать, что им нужно? — Живоглот кончиком хвоста указал Люксе и Генри их места и коротко приказал: — Вы двое, сюда. Нападаем с трех сторон.
Люкса и Генри переглянулись и не сдвинулись с места.
— С трех сторон, я сказал! И не время сейчас проверять, у кого больше прав! — взревел Живоглот, оскаливая свои ужасные зубы.
Генри и Люкса поспешно заняли отведенные им места — по бокам от Живоглота и чуть позади. Втроем они образовали нечто вроде дуги у входа в пещеру. Летучие мыши встали за Генри и Люксой, страхуя их.
Грегор прикрыл глаза, но все так же ничего не слышал, кроме шума падающей воды. А вдруг там целая армия пауков? Он снова почувствовал себя маленьким, беззащитным и беспомощным. Теперь у него не было даже жестяной банки с рутбиром.
Все замерли и затаили дыхание. Грегор увидел, что Темп и Тик тоже почуяли чужаков.
Босоножка беззаботно мусолила свое печенье, но ее тоже совсем не было слышно.
Грегор смотрел, как на холке Живоглота топорщится мех, как перекатываются бугристые мышцы на его широкой спине.
И тут появились пауки. Грегор напрягся, решив, что так просто не сдастся, и приготовился к бою.
Но произошло нечто совершенно неожиданное.
В пещеру ввалился огромный оранжевый паук и, шатаясь, скрючился на полу, а на спине у него истекал какой-то странной голубой жидкостью другой паук, коричневый и поменьше. Его дела были совсем плохи. С огромным трудом коричневый паук поднес к груди передние лапки, и Грегор услышал:
— Нас послал Викус. Грызуны напали на пауков. Многие из нас погибли. А мы… мы двое… Мы пойдем с вами.
И с этим словами он издох.
ГЛАВА 21
Грегор не мог отвести взгляда от мертвого паука. В последний миг тот скатился с оранжевого и, упав на спину, поджал лапки. Голубая жидкость все еще вытекала из раны на животе и лужицей разливалась на каменном полу.
— Теперь все в сборе, — тихо сказал Грегор.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Генри.
Грегор вытащил из кармана пророчество.
— Сандвич… Ну, он тут перечислил… всех, кто должен быть с нами. Все в сборе. По крайней мере так было несколько секунд назад.
И он прочел:
ДВОЕ ВЕРХНИХ И ДВОЕ НИЖНИХ, ТЕХ, ЧТО ИЗ КОРОЛЕВСКИХ ОСОБ, ПО ДВОЕ КРЫЛАТЫХ, ПОЛЗУЧИХ, ПРЯДУЩИХ — ТОЛЬКО В СОГЛАСИИ ЧТОБ.
ОДИН ГРЫЗУН СРЕДИ ВАС И НЕКТО, КОТОРЫЙ ЖДЕТ ВПЕРЕДИ…
Он не смог прочитать последнюю строчку этой строфы, но за него это сделал Живоглот:
