— Марта Вега. Урожденная Триша Тейлор, родилась в Кун-Рэпидз, штат Небраска. В возрасте шестнадцати лет выиграла в серьезном художественном конкурсе. В семнадцать лет переехала в Нью-Йорк и связалась с Джереми Джонсом.
— А когда она начала ему изменять? — спросила Хейвен, поставив чайник на плиту и включив газ.
— Это всего лишь сплетни, Хейвен. Я же пока пытаюсь придерживаться фактов.
— Как бы то ни было.
— Как бы то ни было, я обнаружил парочку интересных фактов о Марте. Во-первых, она — член общества «Уроборос».
— Я так и думала, — сказала Хейвен. — Я слышала, как о ней говорила президент общества.
— И наркоманка, — добавил Бью.
— И это я тоже знаю. Не удалось ли тебе узнать что-то про Марту и Йейна?
— Ничего такого, с чем можно было бы прийти в суд. Но похоже, они большие друзья.
— Интересно… — проговорила Хейвен.
— Что?
— Ну, помнишь, я тебе говорила, что Этан изменял Констанс с девицей по имени Ребекка Ундервуд?
— Да, помню.
— Мне интересно, нет ли какой-то связи между Ребеккой и Мартой. Йейн говорил мне, что люди каким-то образом умеют находить друг друга в разных жизнях.
— Значит, ты уверена в том, что Этан не был верен Констанс?
От одной мысли об этом Хейвен передернуло.
— Насчет Этана точно не знаю, но точно знаю, что в этой жизни Йейн Морроу жуткий, гадкий лжец.
—
Правда?Расскажи.
Чайник засвистел. Хейвен поспешно сняла его с плиты.
— Ты уж так не радуйся, Бью. Это моя жизнь, а не светские сплетни.
— Прости.
— Извинения приняты. — Хейвен сделала глубокий вдох и приготовила себе кофе. — В общем, я вчера проследила за Йейном. Он сказал, что идет ужинать с адвокатом, а вместо этого он отправился в картинную галерею. Я его там видела с Мартой. Он ее то и дело обнимал.
— Нет! Вот шлюха.
— Она не шлюха, — возразила Хейвен и удивилась тому, что не питает ненависти к Марте. — На самом деле она очень славная.
— Я говорил о Йейне.
— О. Ну да, конечно. Ну, в общем, самое удивительное, конечно, то, что я наткнулась на Марту около галереи, за пожарной дверью. А теперь слушай внимательно, Бью: она сказала, что черпает сюжеты для своих картин из видений. Мне не удалось толком расспросить ее об этом, но мне кажется, она и есть та самая девушка, про которую говорила Лея Фризелл — та, которая должна открыть мне истину.
— Ну, это как-то глупо, — сказал Бью. — Но все же, наверное, тебе стоит с ней побеседовать и что-то разнюхать. Хочешь узнать, где живет Марта? У меня есть адрес.
Хейвен хотелось найти другой способ поговорить с Мартой.
— Только этого мне сегодня не хватало — душевно пообщаться с любовницей моего бойфренда.
— Ты не обязана к ней идти, Хейвен, — напомнил ей Бью. — Понимаю, тебе не так просто было отправиться к Френсис Уитмен и говорить с людьми из общества «Уроборос». Но тут речь о другом. Ты не обязана это делать. Ты можешь вернуться домой, как только будешь к этому готова.
— Конечно. И прожить ближайшие шестьдесят-семьдесят лет, ненавидя себя за трусость? — проворчала Хейвен. — Нет уж, спасибочки. Прежде чем вернуться, я должна понять, что тут творится. И если ради этого мне придется нанести дружеский визит Марте Вега, так тому и быть.
— А если она не пожелает с тобой разговаривать? — спросил Бью.
Хейвен вспомнила печальную одинокую девушку в переулке.
— Марта поговорит со мной, — заверила она Бью. — Я почти уверена: она готова говорить
с кем угодно,лишь бы выговориться.
Дом неподалеку от угла Уайт-стрит и Западного Бродвея оказался инструментальным заводом столетней давности. Завод был перестроен, и теперь в нем обитали сплошные белоручки. Шестиэтажное здание было длиной с целый квартал, но при этом на табличке домофона значилось всего шесть фамилий. Значит, каждая из квартир занимала в здании целый этаж. Хейвен нажала кнопку звонка с табличкой «ВЕГА» и стала ждать. Минуту спустя она нажала кнопку вновь, и из динамика послышался голос:
— Убирайся.
— Марта? — проговорила Хейвен в микрофон. — Меня зовут Хейвен Мур.
— Я сказала: убирайся, — повторил голос. Похоже, Марта была без сил.
— Марта, пожалуйста. Мы познакомились с тобой вчера вечером, в галерее. Мне нужно расспросить тебя о твоих видениях. Дело в том, что…
Хейвен услышала жужжание замка. Она открыла дверь и вошла в подъезд.
Лифт оказался реликвией начала двадцатого века. Стоя внутри стальной клетки, Хейвен смотрела на этажи, проплывающие рядом с кабиной. Наконец кабина резко остановилась на пятом этаже. Она оказалась в маленькой комнате с одной дверью. Хейвен растерялась, немного помедлила и постучала в дверь.
Через несколько секунд она услышала, как изнутри кто-то отпирает, один за другим, несколько замков. Наконец дверь чуточку приоткрылась. Красный глаз уставился на Хейвен и пропал. Дверь открылась шире, стал виден просторный, тускло освещенный холл. Все видимые поверхности были покрыты губчатым слоем пыли и сажи. У книг на полках не осталось названий. Предметы на журнальном столике превратились в бесформенные сталагмиты. То, что прежде было прислоненным к стене велосипедом, уподобилось двурогому зверю. Судя по толщине, слой пыли копился не один месяц.
— Закрой дверь, — приказал голос откуда-то издалека. — И запри как следует.
Заперев все замки на двери холла, Хейвен пошла туда, откуда в последний раз слышался голос. Тоненькая полоска света пробивалась из-под двери некогда роскошной ванной. Теперь ванна на когтистых лапах была набита подушками и грязными простынями. Поверх корзины с грязным бельем лежала стопка книг, по обе стороны от стока в фарфоровой раковине валялись шприцы и иглы. У окна стоял мольберт, на нем — незаконченная картина. На закрытой крышке унитаза, обхватив руками колени, восседало привидение в мужской футболке с длинными рукавами. Заметив ужас в глазах Хейвен, привидение улыбнулось. Тонкая кожа обтянула скулы.
— Что за имечко такое — «Хейвен»? — прошелестела Марта.
— Горское, — ответила Хейвен и села на край ванны. — Ты себя хорошо чувствуешь? Выглядишь не очень.
Смех Марты прозвучал угрожающе.
— Нормально я себя чувствую. Просто я теперь почти не сплю. Ты уж извини за все эти замки. Ты их видела?
— Кого?
— «Серых людей». Они с раннего утра следят за домом. Нехороший знак.
— Я никого не видела, — сказала Хейвен.
«Может, она уже под кайфом?» — подумала она.
— Надо присматриваться, — настойчиво и вполне разумно проговорила Марта. — Они сливаются с фоном. Это их работа.
