– Даша, на выход, – произнес
ведущий, слегка приоткрыв дверь.
Я встала и направилась к выходу. Постояв пару
минут за кулисами, дождалась, пока заиграла музыка, и вышла на сцену. Я с
детства безумно любила танцевать. Когда мне исполнилось семь лет, мама отдала
меня в хореографическое училище. Когда я закончила его, устроиться на работу
оказалось проблематичным. Пришлось довольствоваться сценой с блестящим
металлическим шестом...
Танцуя, я попыталась всмотреться в лица людей,
сидящих за столиками, но это оказалось невозможным. Глаза слепили отблески от
крутящихся зеркальных шаров. Вчера здесь выступала Тамарка... Я постаралась
отогнать от себя дурные мысли и полностью отдалась танцу. Я была похожа на
птицу, страстную, сильную птицу, исполняющую брачный танец... И тут я
почувствовала чей-то недобрый взгляд. Он, как шило, просверлил меня, почти
лишив сил. Мне хотелось закричать что есть сил, но кричать было бы глупо,
потому что я не знала, с какой стороны исходит опасность, ведь я не видела
лиц...
Когда танец закончился, я осталась в одних
тоненьких плавках, чисто символически прикрывающих аккуратно подбритый лобок.
Поклонившись, я собрала разбросанные вещи и
ушла за кулисы. Пройдя в гримерную, плюхнулась на диван и поджала ноги. Дверь
открылась, и в гримерку влетел ведущий.
– Сколько раз я тебя предупреждал, чтобы
ты не собирала разбросанную одежду, – недовольно сказал он. –
Достаточно поклониться и убежать. Дальше выхожу я и рассказываю анекдоты. Пока
все смеются, собираю твою одежду и приношу тебе. Ты зачем ломаешь мне всю
программу, ведь сценарий давно утвержден? Может, у тебя с мозгами туго?
– Ладно, не кипятись. Я слишком плохо
себя чувствовала и опять все забыла, – пробурчала я. – Просто мне
показалось, что в зале сидит какой-то ублюдок, который запросто может плеснуть
в меня кислотой.
– Тебе вообще не должно ничего казаться.
Твое дело танцевать, все остальное – наша забота.
– Хорошо же вы заботитесь о нашей
безопасности. Вчера вашей «заботой» наша Тамарка стала инвалидом! – не
выдержала я.
– Я бы тебе посоветовал не обсуждать эту
тему, иначе ты у меня выпросишь! К нам каждый день по двадцать девчонок
приходят, и все хотят на твое место. Не забывай об этом, дорогая!
– Я работаю здесь три года. Ты тоже об
этом не забывай. Это что-то значит. Да и вообще, какого черта ты со мной
разбираешься! Ты кто, хозяин, что ли?! Ты всего лишь ведущий, а гонору – хоть
жопой ешь!
– Ты хочешь, чтобы я накапал хозяину, как
ты сорвала мне номер, лишив возможности прочитать комиксы по поводу
разбросанного женского белья? Я думаю, ему это будет интересно послушать...
Кроме того, я могу сказать, что в перерывах между номерами вы с Каролиной
хлещете бренди бутылками. Между прочим, за счет заведения. Ему это тоже будет
интересно узнать. Когда в последний раз вы танцевали на трезвую голову?
– А ты когда в последний раз читал свои
анекдоты на трезвую голову? – не растерялась я. – Будем надеяться,
что ты не конченый стукач.
– Ладно, с тебя сто баксов за срыв моего
выступления, – скорчив гримасу, сказал он. – Я думаю, что это тебя
немного отрезвит и улучшит память. А теперь быстро приведи себя в порядок, тебя
ждут за самым дальним столиком в правом углу.
Ведущий перевел взгляд на новенькую:
– Ну, давай, Катерина, покажи, на что ты
способна. Это твой дебют.
Новенькая перекрестилась и вышла из гримерки.
Я натянула обтягивающее черное платье, расшитое бисером, и надела туфли на
высоких каблуках. Если этот козел не пошутил, сто баксов с зарплаты для меня
очень существенно. Теперь придется крутить клиентов на коктейли по полной
программе, для того чтобы отыграть их обратно. Спустившись в зал, я прошла мимо
томно улыбающейся Каролины, сидевшей с довольно пожилым мужичком ухоженного вида,
к дальнему столику и, к своему глубокому удивлению, никого там не обнаружила.
– Дашуля, садись. Клиент в туалет
выскочил. Ждал тебя, ждал, аж не выдержал, бедный, – подмигнула мне
официантка и стала убирать грязную посуду. Я присела на краешек стула и
тоскливо посмотрела на нее.
– Маринка, кто тут хоть сидит-то?
Какой-нибудь старикашка-извращенец?
– Скажешь тоже! Нормальный мужик. Видишь,
сколько поназаказывал, словно из голодного края. Сразу видно, что при деньгах.
Пришел один и специально заплатил за то, чтобы к нему больше никого не
подсаживали. Сама знаешь, так только одни кошельки делают. Даша, а ты на меня
не обиделась?
– За что?
– Ну, за то, что я на Тамаркино лечение
деньги не сдала. Понимаешь, у меня у самой сейчас финансовых проблем выше крыши.
Муж, поганец такой, к другой ушел! Ребенок болеет, да еще мать парализованная
на руках. Сейчас каждая копейка на счету, пойми правильно. Я к Тамарке всегда
хорошо относилась, ты же знаешь. Просто с деньгами сейчас полный напряг.
– Ладно, не распинайся, –
безразлично махнула я рукой. – Кто посчитал нужным, тот и сдал.
– Тебе хорошо говорить! Ни семьи, ни
детей... Живи в свое удовольствие и трать деньги только на себя! А мне матери
на лекарства деньги нужны, ребенка обуть, одеть надо. Скоро в первый класс пойдет.
На такси каждый день надо, а живу я в Долгопрудном, сама посуди, сколько туда
каждый день на такси. Хочу на машину скопить, да никак не получается...
– У вас там что, в Долгопрудном,
ресторанов нет, чтобы поближе на работу добираться?
– Рестораны-то везде есть, только мест не
найти, сама знаешь. Я имею в виду хлебных мест. Посудницей или поломойкой –
пожалуйста, а мне хочется не только зарплату получать, но и черную наличку в
кармане всегда иметь. Как правило, в таких заведениях, как наше, клиенты всегда
щедрые, не только на чай дают, но и счета никогда не проверяют. Правда, сейчас
намного хуже стало. Раньше хоть можно было домой продукты таскать. Мы с поваром
всегда в паре работали, да так чисто, что ни одна комиссия не подкопается.
Контрольные порции с нужным весом всегда под рукой были. Я, бывало, домой такие
сумки таскала, что надорваться можно было. А потом, когда новый хозяин пришел,
он эту лавочку быстро прикрыл. После работы на выходе сумки и пакеты так
тщательно проверяют, что ничего не вынесешь. На работе ешь сколько хочешь, а
выносить ничего не получается. Да и есть много тоже нежелательно. Сама знаешь,
когда каждый день на кухне торчишь – аппетита вообще нет, да и вес набирать не
хочется. Набрать просто, а скинуть целая проблема.
Я посмотрела на часы и пожала плечами.
– Может, он больше не придет? Сколько
можно в туалете сидеть?!
