Москва – это город моей мечты. Город, по
которому стрелой проносятся лимузины с роскошными женщинами. Наверное, от таких
лимузинов не пахнет бензином. От них пахнет дорогим парфюмом, от этого запаха
темнеет в глазах и кружится голова. Нина Риччи, Палома Пикассо, мой обожаемый
Армани... Сногсшибательные наряды, дорогие украшения, ночные клубы, элитные
рестораны... Уверенные в себе мужчины в шикарных костюмах от лучших кутюрье
мира. Мой Глеб носит именно такой костюм, и я знаю, что он выложил за него
бешеные деньги. Глеб никогда не скупится! Недавно он купил мне юбку из кожи
рептилии с разрезами от бедра. Глеб говорит, что хорошая кожа придает дамам
уверенность в себе. В этой юбке я превращаюсь из забитой провинциалки в
женщину-вамп. Пройдет немного времени, и я обязательно пересяду в свой
собственный лимузин. Я буду разговаривать с водителем по специально
оборудованному телефону, лениво потягивая виски со льдом. Я буду сидеть в своей
роскошной юбке на белоснежном кожаном диване и любоваться ночной Москвой. Рядом
будет сидеть Глеб и курить трубку. Он подарит мне эту жизнь, я в этом не
сомневаюсь. Он обещал. Он всегда делает то, что обещает. Я буду брать от жизни
все, оставляя за собой толпы вздыхающих мужчин и завистливые взгляды женщин. Я
рождена для такой жизни, потому что я умна, красива, хитра и всегда четко знаю,
чего хочу. А хочу я ни много ни мало, а выйти замуж за Глеба. У меня будет
московская прописка, двухэтажный особняк с охраной и куча денег. Я ненавижу нищету,
потому что выросла в ней и прожила в ней двадцать пять лет. Я ненавижу свой
городок, потому что до Москвы надо добираться около суток, потому что в нем нет
лимузинов и дорогих женщин, потому что местные жители пашут на заводе и в
открытую ненавидят тех, кто сумел обзавестись более или менее сносным барахлом.
Я ненавижу своего мужа за то, что он мертвым грузом повис на моей шее, даже не
пытаясь устроиться на работу, – ему нравится жить за мой счет и тянуть с
меня все соки. Я ненавижу его за то, что он считает необязательным чистить зубы
по утрам, ежедневно принимать душ и пользоваться хоть каким-нибудь одеколоном.
Я ненавижу его потому, что он совершенно ничего не смыслит в постели и знает
одну-единственную позу «бутерброда». Он стал мне настолько противен, что я
брезгую ложиться с ним в одну постель! Я ненавижу его за то, что он туп, ревнив
и гадлив. Я ненавижу его за то, что он может запросто поднять на меня руку даже
в присутствии посторонних людей. Но сегодня его убьют... Моя сумасшедшая мечта
наконец исполнится... Я буду свободна, а это значит, что я смогу выйти замуж за
Глеба. Нужно только немного потерпеть. Я смогу, я очень терпеливая. Я двадцать
пять лет терпела унизительную нищету и три года терпела этого урода. Осталось
потерпеть каких-то пару часов...
Я опять села на шпагат и легла грудью на
землю, затем посмотрела на Верку и громко спросила:
– А тебе так слабо?
– Конечно, слабо. Я, в отличие от тебя,
хореографических школ не заканчивала.
Я улыбнулась, встала, подошла к столу и налила
себе четвертую по счету рюмку коньяка.
– Ты хоть немного закусывай, – тихо
сказала Верка.
– Не хочу, – буркнула я, сделав
глоток. – Не хочу!
– Она никогда не закусывает, –
ехидно усмехнулся Макс, насаживая мясо на шампуры. – Она привыкла в своем
стриптизе водку жрать и ногами дрыгать. Еще разденься, шлюха поганая.
– И разденусь! – вызывающе бросила я
и, скинув блузку, осталась в кружевном лифчике.
Магнитофон исторгал томную мелодию. Я
обхватила грудь руками и принялась извиваться в танце. Максим выразительно
покрутил пальцем у виска:
– Стриптизерша хренова! Кто бы мог
подумать, что я женюсь на шлюхе!
– Между прочим, именно танцами я
зарабатываю свои деньги. Если тебе что-то не нравится, то танцуй сам.
– В гробу я видел такие деньги!
– Тем не менее ты существуешь на них ровно
три года! – громко крикнула я, подумав о том, что Макс, сам того не ведая,
попал в точку: именно в гробу он их и увидит. Я не поскуплюсь и положу ему в
гроб все свои немногочисленные сбережения. Чтобы и на том свете у этого козла
была хоть какая-то копейка.
– Одному богу известно, как ты меня
достала!
– Так разведись! – Я посмотрела на
Макса взглядом, полным надежды. – Разведись, Макс. Какие проблемы! Дай мне
право на собственную жизнь!
Максим покраснел до кончиков ушей и, как
гадюка, прошипел:
– Я тебя скорее убью, чем разведусь. Ты
меня знаешь. Я еще съезжу в Москву, найду клуб, где ты танцуешь, и поговорю с
твоим хозяином. Я просто уверен, что ты не только вертишь жопой перед холеными,
зажравшимися мужиками, но и удачно раздвигаешь ноги. Думаешь, я дурак и не
понимаю, что одним танцем таких денег не заработаешь?! Я знаю, где ты танцуешь:
в фирме досуга, сука! Трахаешься за деньги, тварь! Твои деньги грязные!
– Надо же, по-моему, ты никогда не
брезговал моими деньгами! Ты жрешь на эти деньги, покупаешь себе шмотки, копишь
на «жигуленок». Ты же не хочешь приобрести машину через газету, ты хочешь
именно новый «жигуль», с завода. С чехлами на сиденьях. Только знаешь, что я
тебе скажу – «жигуль», он и есть «жигуль»! И не важно, какой он – новый или старый!
Потому что это дерьмо на четырех колесах говорит само за себя! Дешевые мужики
мечтают о дешевых машинах!
– А ты какая? Дорогая, что ли?! Дура
набитая, ты что о себе возомнила?! Ты думаешь, что будешь ездить на дорогой
тачке?
– Я буду ездить на лимузине, –
отчеканила я.
Макс громко рассмеялся и закурил сигарету.
– Господи, да заткнись ты! Надоело
слушать твой бред! Ты посмотри на себя, кому ты нужна! У тебя уже ягодицы
отвисли, как у старухи, рожа прыщами покрывается! Ты уродина!
– Я красивая, – перебила я этого
придурка. – Я красивая, и ты это знаешь. Я прекрасно танцую, у меня
роскошное тело и упругие ягодицы. Я чертовски красивая!
– Ты уродина, – громко заржал
Макс. – Ты даже не представляешь, какая ты уродина!
– Прекратите немедленно! – громко
закричала Верка. – С вами невозможно отдыхать. Когда вы научитесь выяснять
отношения дома? Что за привычка выносить сор из избы?! Максим, разве можно так
унижать женщину?!
– Это не женщина, – пробурчал мой
супруг.
– А кто же она, по-твоему? –
вытаращила глаза Верка.
– Она моя жена.
