– А что, разве твоя жена не женщина?!
Откуда в тебе столько цинизма?! Тебе хорошо известно, что Дарья очень яркая и
красивая женщина. Она профессиональная стриптизерша и этим зарабатывает на
жизнь. Между прочим, не только на свой кусок хлеба, но и на твой тоже, учти
это. Если ты такой правильный и тебе не нравится то, что делает твоя жена, то
устройся на работу, а Дашка будет сидеть дома, варить обед и ждать тебя с
работы.
– Ты же знаешь, что в нашем городе работы
днем с огнем не найдешь. Завод и тот скоро закроют. Всех посокращали. Какая, к
черту, работа?! В Москве с иногородними связываться никто не хочет. Всем
подавай прописку. Без прописки можно только в какой-нибудь бар устроиться, как
Дашка. Но я же не буду стриптизером. Я же нормальный мужик, а не какой-нибудь
педик.
– Ну так и веди себя как мужик, –
буркнула Верка, поднялась и, не обращая внимания на Макса, принялась танцевать.
Макс ухмыльнулся и принялся возиться с шампурами. Кирилл закурил и нервно
стряхнул пепел. Верка пристально посмотрела на меня и тихо произнесла:
– Дашка, ты что совсем не закусываешь?
Так тебя развезет по полной программе. Что мы с тобой делать будем?
– Меня тошнит, – брезгливо
скривилась я.
– От чего?
– От шашлыка.
– Зря, вкусное мясо, свежее. Мы с Кириллом
полчаса выбирали. Весь рынок обежали.
– Мне кажется, что этот шашлык сделан из
моего мужа...
– Что? – вытаращила глаза Верка и на
минуту встала как вкопанная. – Что ты такое говоришь?
– Я говорю, что мясо какое-то сморщенное
и на мужа моего похоже. Как об этом подумаю, так сразу блевать тянет.
– Дашка, ты что, совсем головой поехала?
– Может быть. Если бы ты три года прожила
с этим недоумком, то чувствовала бы то же самое. Я же не виновата, что шашлык
действительно похож на моего мужа. Мы же приехали сюда, чтобы его убить? Так
вот, мне кажется, что он уже покойник, а теперь мы порезали его тело на мелкие
кусочки и сделали шашлык.
– Тише ты, дура!
– Нас никто не слышит. Музыка гремит на
полную катушку.
– Все равно. Твой Макс и так уже косо
смотрит, словно о чем-то догадывается.
– Он всегда так смотрит. Скорее всего, он
в детстве страдал косоглазием и не успел его вылечить. А насчет того, чтобы он
о чем-то догадался, то за это можешь не переживать. У него ума не хватит.
– Хватит, – резко перебила меня
Верка. – Хватит чепуху пороть. Не хочешь есть этот чертов шашлык, не ешь.
– Ну что, девочки, может, по
стопочке? – предложил Кирилл и разлил коньяк по рюмкам.
Я чувствовала, что мне уже хватит, но не могла
остановиться. Надев блузку, подошла к складному столику, взяла свою рюмку и
громко сказала:
– Я хочу произнести тост!
– Я смотрю, ты многому в Москве
научилась, – ухмыльнулся Макс. – Тост она хочет произнести! Что-то
раньше ты особым красноречием не отличалась. Это ты, наверное, своим клиентам
говоришь, когда они суют баксы тебе в трусы и наливают стакан водки?
– Я не пью водку, – спокойно
ответила я, глядя ему в глаза. – И я не стыжусь того, что в мои трусики
или лифчик суют деньги. Я принимаю это как благодарность, как вознаграждение за
свой труд. Да, я танцую стриптиз, но отнюдь не считаю, что моя профессия хуже
других. Напротив, я горжусь ей. Москва – не простой город, приезжих там не
любят. В Москве выживают только сильнейшие. Слабые не выдерживают, сходят с
дистанции и возвращаются домой, где для них всегда найдутся тарелка супа и
теплая кровать. Я смогла удержаться в Москве, но не потому, что трахаюсь с
клиентами. Я умею танцевать, я специально этому училась. Я не стриптизерша. В
моей трудовой книжке есть запись: «Принята на работу в ночной клуб на должность
танцовщицы». Публика любит смотреть, как я танцую, и мне это доставляет
удовольствие. Я горжусь тем, что за свое искусство получаю деньги, Максим!
– Дура ты, нормальному человеку, если он
выступает на сцене, в кайф получать цветы!
– Мне никогда не дарят цветы, потому что
я работаю в ночном баре, а не в театре, и там совершенно другая публика. Если
бы мне дарили цветы, я бы не смогла ими накормить свою семью. А теперь я
все-таки скажу тост. Давайте выпьем за то, чтобы нам не приходилось заниматься
тем, к чему не лежит душа, чтобы мы не рисковали своей драгоценной свободой и
не совершали греховные поступки, чтобы жизнь не заводила нас в такие тупики и
лабиринты, из которых нельзя выбраться, чтобы люди, которых мы давно уже не
любим, отпускали нас с миром и давали нам право на собственную жизнь. Я пью за
удачу, потому что без удачи не бывает счастья, а еще я пью за то, чтобы эта
удача поворачивалась к нам только лицом. И пусть у каждого из нас будет шанс
ухватить счастье за хвост, главное – не упустить этот шанс, какую бы цену за
него ни запросили...
– Я что-то не понял, к чему ты
клонишь? – побагровел Макс.
– Все, что я хотела сказать, я уже
сказала, повторять не буду, надеюсь, до тебя дойдет.
Почувствовав легкое головокружение, я
поставила рюмку на стол и поплелась в глубь леса.
– Ты куда? – крикнул мне вслед
Максим.
– По нужде, – отмахнулась я от него.
– Вот черт, не надо было столько пить!
