– Потому что человек, за которого я
хотела выйти замуж, этого бы не понял. Мне было стыдно, что я замужем за
неотесанным деревенщиной. Это тебе я могу все рассказать, а ему бы не смогла.
Мне приходилось скрывать свой бестолковый брак. Содержать ленивого, разжиревшего
мужа, замазывать синяки и терпеть унижения.
– Тебе ничего не будет, – твердым
голосом произнес папик.
– Почему?
– Потому что ты находишься под моим
личным покровительством. Никто не посмеет тронуть тебя даже пальцем – ни менты,
ни блатные, ни твои родственники. Я вытащу тебя из любой передряги, можешь не
сомневаться. Мы приедем к твоей сестрице, и она быстро признается в том, кто
убил твоего мужа, как миленькая расскажет все до мельчайших подробностей. Если
твой муж до сих пор числится без вести пропавшим, мы не будем никого
разубеждать в этом, но твоих родственничков надо поставить на место, чтобы они
не напрягались по поводу чужих денег. Не поймут – поплатятся головой...
Папик открыл дверь и потащил меня к лифту.
Мордоворот, сидевший в машине у подъезда, увидев нас, не смог скрыть удивления.
– Пахан, что-то случилось? – спросил
он.
– Все нормально, Женя. Отвези нас в один
поселок. Мы решили навестить Дашиных родственников.
– Далеко ехать?
– Часов пять-шесть. Прокати нас с
ветерком!
– Может, еще кого-нибудь из пацанов
возьмем?
– Не надо. Это всего лишь знакомство с
родственниками. Вполне безопасное мероприятие. Если мы всем скопом приедем –
родня насмерть перепугается.
– Понял. – Мордоворот завел мотор, и
джип рванул с места.
Отвернувшись к окну, я молча глотала слезы.
Папик погладил меня по плечу и сказал:
– Успокойся, Дашенька! Все будет
нормально. Я очень хочу, детка, чтобы на душе у тебя было безоблачно.
В дороге я задремала. Папик без конца болтал
по мобильному, обсуждая с братками, как выудить деньги у какого-то Леши,
открывшего частный банк. Женька упорно молчал, выжимая из джипа космическую
скорость. Гаишники, или, по-новому, гибэдэдэшники, не обращали на нас никакого
внимания, предпочитая штрафовать зазевавшихся лохов с немосковскими номерами.
До моего поселка оставалось километров десять.
Запахнув полы шубки, я тяжело вздохнула. Честно говоря, с Веркой встречаться не
хотелось, но папик, пожалуй, прав: лучше уж сразу расставить все точки над «i»,
чем потом мучиться безызвестностью.
– Ну что, Даша, показывай, куда дальше
ехать, – сказал Женька.
– А тут особо и ехать некуда. Наш поселок
можно пешком за полчаса обойти, а на машине – делать нечего.
– Дашенька, неужели здесь прошли лучшие
годы твоей жизни? – улыбнулся папик.
– Здесь прошли самые ужасные годы, –
тяжело вздохнула я. – Хотя тут были и свои прелести. Люди у нас намного
проще, чем в Москве. Добрее, что ли?..
– Я бы этого не сказал. Взять, к примеру,
твоих родственников: за деньги продадут кого хочешь. Люди везде одинаковые, в
этом я много раз убеждался. В любом месте хватает своего дерьма, поверь мне,
старику.
– Поворачивай направо, – обратилась
я к Женьке. – Вон, третья пятиэтажка по счету. Там живет моя сестра.
– Вот и замечательно, – сказал
папик. – Сейчас мы с ней познакомимся.
Мы подъехали к дому и припарковали машину у
подъезда.
– Я пойду одна.
– Почему? Мы пойдем вместе.
– Нет. Сначала я пойду одна, затем
попрошу ее спуститься к машине или приглашу тебя в квартиру.
– Делай, как считаешь нужным, –
нахмурил брови папик и полез за сигаретой.
– Гриша, пожалуйста, пойми меня
правильно. Я должна пойти туда одна...
– Хорошо, – заметно потеплевшим
голосом сказал папик.
В Веркином окне зажегся свет. Я вышла из
машины, зашла в подъезд, поднялась на четвертый этаж и позвонила в дверь.
– Кого там черти несут? – послышался
недовольный голос. Защелкали замки, и на пороге появилась закутанная в
полотенце Верка. Увидев меня, она побледнела: – Даша, ты?!
– Нет, не я, – усмехнулась я.
– А почему ты не в колонии?
– Успокойся, я не сбежала, меня досрочно
освободили. Может, ты пригласишь меня войти или мы будем на пороге
разговаривать?
– Заходи, – растерянно произнесла
Верка.
Я прошла в комнату, села на стул и сказала:
– Ну, здравствуй, сестрица.
Покрывшись красными пятнами, Верка спросила:
– Ты была дома?
– Где?
– У себя...
– Нет, а что мне там делать? У меня даже
ключей с собой нет. Я их в Москве оставила.
– Эти ключи не подойдут, –
безжизненно произнесла Верка. – Там новые замки.
– И кто же их сменил?
Верка молчала.
– Кто без разрешения сменил замки в моей
квартире?! – повысив голос, повторила я свой вопрос.
Верка упала на колени, подползла к моим ногам
и громко заголосила:
– Дашенька, родненькая, ради бога,
прости! Я ни в чем не виновата! Это все Кирилл! Это все он придумал! Прости
меня, я же твоя сестра!
– Что-то поздно ты об этом вспомнила! Ты
так и не ответила мне. Кто сменил замки в моей квартире?
– Ты туда не ходи! Прошу тебя, не ходи!
Уезжай в Москву! Уезжай! Не ходи в ту квартиру.
Я с силой пнула ползающую Верку ногой. Отлетев
к противоположной стене, она, не скрывая злости, закричала:
– Зэчка проклятая! В тебе ничего женского
не осталось! Драться научилась!
– Ты бы с мое посидела, тоже бы
выучилась. Там без кулаков не понимают. Там законы другие и правила тоже.
Такой, как ты, не мешало бы с годик посидеть, чтобы узнать жизнь с другой
стороны, посмотреть на нее с изнанки. Я тебя, сволочь, за Макса засажу!
Верка, рыдая, каталась по полу.
– Лучше бы ты и дальше сидела! Зачем ты
только приперлась сюда?! Нашу спокойную жизнь хочешь разрушить?!
– Ты мою тоже разрушила. Можно сказать, в
один момент ее перечеркнула.
– Уезжай! Уезжай! – вопила Верка,
захлебываясь слезами.
