– Получается, что ты своему мужу
доверяешь больше, чем мне. Очень жаль. А я-то думала, что мы с тобой понимаем
друг друга с полуслова... Уж не знаю, зачем вам надо сваливать на меня убийство
Макса, но в любом суде я смогу доказать свою невиновность. Да, я хотела убить
его, но это еще не значит, что я и в самом деле смогла бы это сделать. Если уж
на то пошло, то я никогда в жизни не держала в руках пистолета. Я даже не знаю,
как из него стреляют.
– Даша, но ведь Макс убит! –
округлила глаза Верка. – Когда я пошла тебя искать, он спокойно сидел
рядом с мангалом и уплетал шашлык. Сколько мяса перевел, зараза! Ладно, бог с
ним, с этим мясом.
– А я почти сразу отправился за
Веркой, – сказал Кирилл. – Макс еще мясо похвалил: свежее, мол, прямо
во рту тает. Ну я и пошел за вами.
– Может, он сам застрелился? – Голос
мой предательски дрожал.
– С чего бы ему стреляться? –
замотала головой Верка. – Жил, как у Христа за пазухой. А вот ты, Дарья, в
последнее время была на грани самоубийства. Постоянные истерики, депрессии,
скандалы. Знаешь, как я за тебя переживала! Я даже боялась, что ты не
выдержишь, сломаешься и этот придурок сдаст тебя в дурдом, а для меня
спокойствие и счастье моей сестры очень важно. Я всегда хотела, чтобы в один
прекрасный день ты ушла бы из своего стриптиз-бара и вышла замуж за Глеба.
Верка замолчала, а я, наклонив голову, стала
усиленно тереть виски.
– Мы же обсуждали все подробности этого
гребаного пикника тысячу раз, – продолжил разговор Кирилл. – Я
прихватил с собой хорошую железную кирку, для того чтобы ударить его по голове,
а потом стал дожидаться подходящего момента, ведь не так просто взять и убить
человека. На это нужен специальный настрой... Я хотел, чтобы он принял на грудь
побольше спиртного. Думал, подойду сзади и огрею твоего Макса по никчемной
голове.
– А почему не огрел? – спросила
Верка.
– Почему, почему – по кочану! Макс, между
прочим, мне другом был, просто он по жизни такой невезучий, пассивный, что ли.
Ведь мы с ним еще пацанами познакомились. Он ведь в школьном ансамбле пел,
девчонок во дворе тискал, мечтал в юридический поступить, а потом, как на Дашке
женился, так его не в ту сторону повело. Изменился до неузнаваемости. Сам себя
измучил.
– Ты хочешь сказать, что это я во всем
виновата? В том, что он три года у телевизора просидел? Видишь, кресло как
продавилось! Ты хочешь сказать, что я виновата в том, что он зубной щеткой не
пользовался и душ не принимал! Что он с меня все соки тянул и руки по поводу и
без повода распускал?! – не сдержалась я.
– Ничего я не хочу сказать. Не знаю,
почему он так изменился. Был нормальным парнем, а потом покатился куда-то.
Больно было смотреть, как он деградирует. Я тебя, Дашка, жалел, да и Верка мне
все уши прожужжала: убей ты этого подонка, и все тут. Но я не мог, понимаешь,
не мог. Это только кажется, что так просто кого-нибудь убить, но это совсем не
так. Убить очень тяжело, а самое главное – страшно. Это только в книжках да еще
в боевиках, что по телику крутят, легко получается. Если честно, я бы не смог
этого сделать. Любой вопрос можно решить миром. Зачем кровопролитие? Если вы с
Максом так плохо жили, нужно было расстаться по-хорошему. Мы бы все попытались
его образумить. В конце концов, он человек и должен иметь хоть какие-то
понятия!
– Какие, к черту, понятия! – криво
усмехнулась я. – У него их никогда не было.
– Может, ты и права, но я как-то не
ожидал, что все произойдет так быстро. Почему ты ничего не сказала нам про эту
пушку? Даже страшно подумать о том, что было бы, если бы Макс выхватил ее у
тебя! Ведь это же чистая случайность, что у тебя все получилось. Верка
говорила, что у вас нет друг от друга никаких секретов. Ладно, теперь уже все
позади. Теперь нужно делать вид, что ничего не случилось. Ушел Максим, и нет
его. Для окружающих вы просто поссорились. Макс хлопнул дверью и ушел.
– Заткнись! – перебила я Кирилла.
– Что ты сказала?
– Что слышал! Верка, пусть этот придурок
уйдет из моего дома. Сил нет его слушать.
Верка посмотрела на рассвирепевшего Кирилла и
тихо произнесла:
– Кирюш, уйди, видишь, в каком она
состоянии. Подожди меня на лавочке у дома. Я скоро спущусь, и мы поедем домой.
– Вот гадина, – процедил сквозь зубы
Кирилл. – Я ей помог от трупа избавиться, следы преступления скрыть, а она
меня прогоняет. Да ты на меня молиться должна за то, что я тебя в милицию не
сдал. Думал, помогу по-родственному, а ты, значит, вот как.
– Закрой дверь с обратной стороны, –
отчеканила я.
Кирилл повернулся к Верке:
– Я думаю, нам больше не о чем говорить с
этой неблагодарной тварью. Давай поторапливайся, хватит с ней церемониться!
Когда за Кириллом закрылась дверь, я перевела
дыхание и смахнула набежавшие слезы.
– Верка, но ты-то хоть мне веришь?
– О чем ты?
– Верка, я правда никого не убивала.
– Ну, не убивала, значит, не убивала...
– Ты же мне всегда верила. Ты же любила
повторять, что мы с тобой одной крови. Что изменилось?
– Дарья, успокойся. Тебе нужно прийти в
себя. Ложись и хорошенько выспись.
– Ты что, издеваешься?! Разве я могу
выспаться в таком состоянии! Мне кажется, что я скоро сойду с ума.
– Не сойдешь! Бери себя в руки. Я поехала
домой, а завтра тебе позвоню.
– Завтра утром я уеду в Москву.
– Если хочешь, мы вместе пойдем за
билетом. Тебе и в самом деле лучше уехать, чтобы все это забылось, как страшный
сон, да и таких мужиков, как твой Глеб, надолго нельзя оставлять одних. Уведут
прямо из-под носа, не вернешь потом.
– Он же не конь, чтобы его уводили.
– Мужики хуже коней. Я даже не знаю, с
каким животным их можно сравнить. Завтра утром я буду у тебя.
– Только приезжай без Кирилла. Я не хочу
его видеть.
– Почему?
– Потому что он убийца. Он убил Макса.
Верка встала и направилась к выходу. У двери
она остановилась и произнесла:
– Дарья, давай без глупостей. И запомни,
если ты хочешь, чтобы я верила тебе, то не смей клеветать на моего мужа. Я тебе
позвоню. Увидимся завтра утром.
Проводив Верку, я упала на диван и в голос
зарыдала.
