– И обе приезжали к нему вчера ночью, – со значением сказал
Мейсон.
Глава 13
Не обращая внимания на гору нераспечатанной корреспонденции,
высившуюся на столе, Мейсон расхаживал по кабинету, время от времени обращаясь
к Делле Стрит.
– Никак не проясняется картинка! – воскликнул он и добавил
через секунду: – Бензобак в машине Этель Гарвин был полный, а лобовое стекло –
грязное. Значит, она заправлялась не на бензоколонке... Хотя, может, она так
спешила, что не пожелала подождать, пока ей протрут стекло... Но это глупо!
Мейсон опять зашагал из угла в угол, потом заговорил вновь:
– Нам известно, что кто-то приезжал к Хэкли сегодня ночью в
половине первого. Мы предполагаем, что это была Вирджиния Байнум. Но, с другой
стороны, она не могла приехать, потому что находилась в тот момент на пожарной
лестнице и наблюдала за Денби.
– Что до меня, – вдруг сказала Делла Стрит, – то я бы
поинтересовалась Фрэнком Ливси. Мне такие попадались. Он очень высокого о себе
мнения, тщеславен и, по-моему, жесток.
– А почему ты думаешь, что он жесток?
– Я не думаю, я знаю. Он так ведет себя с женщинами. Это
человек, который когда-то был плейбоем. Сейчас он для таких игр староват,
однако благодаря своей работе он вполне может закабалить некоторых девиц
определенного типа. Они продадутся ему не за кусок хлеба, а за пряники и
пирожные, но для девиц этой породы пряники и пирожные важнее, чем хлеб.
– Это еще ничего не означает, – возразил Мейсон.
– Нет, означает! – воскликнула Делла Стрит. – Мужчина такого
типа становится деспотом. Он...
Тут раздался стук в боковую дверь: сначала один раз, потом
три, затем еще два.
– Это условный знак Пола Дрейка, – сказал Мейсон. – Впусти
его.
Делла Стрит открыла. Войдя в кабинет, Пол Дрейк кивнул и,
ухмыльнувшись, спросил:
– Что, опять концы с концами не сходятся?
– Увы, – вздохнул Мейсон. – А я все пытаюсь их свести...
– Между прочим, у меня есть новости! – сообщил Дрейк.
– Какие?
– Полиция обнаружила в Оушенсайде человека по фамилии
Ирвинг. Мортимер Ирвинг... Причем обрати внимание, Перри, на то, какое время он
указывает. Это очень важно.
– Так-так...
– Ирвинг посещал друзей в Ла Хойе. На обратном пути в
Оушенсайд он немного нервничал и часто глядел на часы. Дело в том, что в Ла
Хойе он играл в покер на деньги и не хотел, чтобы жена узнала. Ирвинг проиграл
и пребывал в мрачном расположении духа. А на часы он глядел потому, что сочинял
байку для своей благоверной.
– Ага, продолжай, – кивнул Мейсон.
– Не доезжая двух миль до Оушенсайда, Ирвинг увидел на
обочине машину. Она стояла с зажженными фарами. Причем водитель врубил их на
полную катушку, так что дальний свет слепил Ирвинга и мешал ему ехать.
– В котором часу это произошло? – спросил Мейсон.
– Голубчик явился домой ровно без десяти час. Жена говорит
то же самое.
– Дальше, – сказал Мейсон.
– В показаниях Ирвинга важно то, что они совпадают с
рассказом хозяина ранчо. Помнишь, он говорил про машину, которая светила прямо
в комнату? Ломакс не придал этому значения, однако указал, что машина появилась
где-то около полуночи. Хозяин ранчо не засекал время, а раз так, то особого
проку от его показаний нет. Но все же мы теперь точно знаем, что машина там
была!
Мейсон кивнул.
– А тут еще этот Ирвинг, который может оказаться опасным
свидетелем. Его якобы заинтересовало, что машина стоит с включенными фарами, и
он подумал, не попал ли шофер в беду.
– Та-ак, – протянул Мейсон. – И что сделал Ирвинг?
– Он остановил машину, но съезжать с дороги не стал, а
просто включил фары и осветил стоявший автомобиль. Ирвинг утверждает, что это
был большой автомобиль с откидным верхом. Цвет то ли какой-то светлый, то ли
рыжевато-коричневый. И в автомобиле никого не было. Он стоял с включенными
фарами, и Ирвинг смог осмотреть его самым тщательным образом. Вокруг тоже не
было ни души. Номер машины Ирвинг не записал, но оглядел ее как следует. А
теперь слушай внимательно, Перри: по описанию эту машину вполне можно принять
за автомобиль Гарвина!
– Или любую другую машину с откидным верхом, – возразил
Мейсон. – Парень запомнил лишь то, что перед ним был большой автомобиль.
– Большой и светлый, – уточнил Дрейк.
– Господи, да таких машин полным-полно! – воскликнул
адвокат. – Моя, например, светло-коричневая, а у Гарвина она вообще-то
голубовато-серая, но при свете фар вполне сойдет и за коричневую. Машины этой
модели, как правило, красят в светлые тона!
– Я знаю, – пожал плечами Дрейк. – Я просто докладываю, чем
располагает полиция. Как только они обработают Ирвинга, он станет крайне
опасным свидетелем. Ты прекрасно знаешь, что сделают следователи. Они будут
наседать на Ирвинга и вдалбливать ему в башку свою версию, пока он и впрямь не
возомнит, будто видел машину Гарвина. Дойдет до того, что он опознает
какие-нибудь вмятинки на бампере... И может быть, даже номер припомнит!
Мейсон кивнул и угрюмо произнес:
– Просто безобразие, что свидетели так поддаются внушению!
И, между прочим, не без помощи полиции. Я...
Дверь, ведущая в общую приемную, распахнулась, и в кабинет
влетела телефонистка Герти. Пола Дрейка она заметила, лишь подбежав к нему
почти вплотную.
– О! – воскликнула, останавливаясь, Герти. – А я думала, вы
тут вдвоем с Деллой.
– Ничего-ничего, – успокоил ее Мейсон. – Что там у вас?
– Миссис Гарвин на проводе. Звонит из Сан-Диего. Она вне
себя от волнения. Говорит, что вы нужны ей прямо сию секунду... Вот я и подумала,
что, наверное, стоит включить сразу два телефонных аппарата. Тогда Делла тоже
услышит разговор и сможет что-нибудь записать. Она...
– Хорошо, Герти, подключите оба телефона, – прервал девушку
Мейсон. – Соедините меня с миссис Гарвин.
Герти опрометью помчалась обратно. Мейсон обратился к Делле
Стрит:
– Возьми блокнот, Делла. Будешь записывать все, что скажет
миссис Гарвин.
Делла Стрит кивнула, раскрыла блокнот и дождалась звоночка,
указывающего на то, что Герти подключила оба аппарата. Услышав сигнал,
секретарша подала знак Перри Мейсону, и они сняли трубки одновременно.
– Алло! – сказал Мейсон.
Лоррейн Гарвин истерически выкрикнула:
– О, мистер Мейсон! Я так рада, что застала вас. Я...
