Лютый пришел не один. Его сопровождали трое
мужчин. Выглядел он отвратительно: лицо бледное, подбородок болезненно
подергивается – таким я его никогда не видела. Сев в кресло, он посмотрел на
меня и тихо спросил:
– Катя, а ты Дога когда в последний раз
видела?
– Вчера.
– Когда?
– Я же сказала, вчера.
– Я хочу знать, в котором часу это было.
– Вечером, перед тем как уложить Саньку
спать. Я видела его в баре. Насколько я помню, он обхаживал официантку.
– Дог мертв.
– Как мертв? – вздрогнула я.
– Ночью его кто-то убил. Его нашли
засыпанным еловыми ветками у бара.
– У бара? – От страха меня стало
знобить.
Если нашли Дога, то, возможно, нашли и Эдика,
а если нашли Эдика… По всей вероятности. Лютый все знает…
– Его нашла собака, – продолжил
Лютый, – кавказец. Псина побежала в лес и унюхала труп.
Естественно, она стала скулить. Один из моих
ребят пошел посмотреть, что там стряслось, и обнаружил мертвого Дога. Мы его
повсюду искали, все понять не могли, куда он пропал. Машина на месте, а самого
нигде нет. А тут эта страшная находка… Никто не ожидал такого…
Лютый замолчал. Сжав кулаки, я ждала
продолжения. Сейчас он скажет про Эдика. Скорее всего, его приведут сюда. Эдик
увидит меня и выложит всю правду. Чем это для меня закончится, предположить
нетрудно. Во-первых, я помогала чужаку, во-вторых, умолчала о смерти Дога… Уже
этого вполне достаточно, чтобы хлопнуть меня прямо здесь. Да еще исчезновение
Павла… Кто мне теперь поверит, что я действительно не знаю, где он, –
Жалко Дога, хороший был парень, – грустным голосом сказала я, опуская
глаза. – А кто его убил?
– Понятия не имею. Кто-то проник на
территорию.
«Он прощупывает меня или говорит искренне?»
– Сюда разве можно проникнуть? Забор
высоченный, видеокамер везде понатыкано…
– Вот этого я тоже не могу понять. Из
своих его убить никто не мог, а чужаку сюда не пройти, – задумался Лютый.
«Нет, про Эдика он не знает, это точно.
Наверное, Эдику удалось сбежать».
– Тем не менее его кто-то убил, – не
обращая ни на кого внимания, продолжал рассуждать вслух Лютый. – Но кто?
Неподалеку от Дога найдено несколько окурков от дорогих сигарет, недоеденный
кусок лаваша, объедки шашлыка и пустая бутылка из-под виски. Бутылка из нашего
бара. Все наши бутылки помечены. Кто-то завалил Дога, а потом устроил рядом с
его телом пикник. Если бы это был чужак, он бы не смог купить бутылку в нашем
баре. Значит, Дога убил кто-то из своих. Но есть и другой вариант. Не
исключено, что чужак обратился к кому-то из наших с просьбой о помощи. Мои люди
допросили официантку. Она сказала, что виски покупала ты. – Лютый
замолчал. Глаза его налились кровью.
– Я? – Мне пришлось сделать
удивленное выражение лица.
– Ночью ты купила бутылку водки, а
сегодня днем – виски. Пустая бутылка из-под виски валялась рядом с Догом.
"Все, пропала… Чертов Эдик! Не мог
спрятать такую улику. Подставил, гад! Зачем только я поддалась на его уговоры и
принесла поесть!
Правду говорят: «Не делай добра, не будет
зла»".
– Лютый, ты мне не доверяешь? Ты хочешь
обвинить меня в смерти Дога? – воскликнула я. – Тебе не кажется, что
в последнее время ты слишком многое на меня вешаешь? Мало того, что ты считаешь
меня причастной к Пашкиному исчезновению, так еще убийство Дога пристегнуть
хочешь… Можно подумать, виски в баре покупала только я!
– Мы опросили всех, можешь не
сомневаться. Просто мне бы хотелось услышать твой ответ.
Объясни, Катя, куда ты дела бутылку, купленную
в обед?
– Выпила, – не моргнув глазом,
сказала я.
– Выпила?! Ты что, вздумала надо мной издеваться!
Убили нашего товарища, убили не где-нибудь в кабаке, а на хорошо охраняемой
территории. На территории, где мы привыкли расслабляться, не забивая себе
голову проблемами безопасности.
– Я не вру. Сегодня с самого утра я была
во взвинченном состоянии. Мне надо было успокоиться. Я взяла в баре бутылку и
семь палочек шашлыка. Затем пошла к озеру и все съела.
– Сколько, ты говоришь, съела
палочек? – выпучил глаза Лютый.
– Семь, – спокойно ответила
я. – Когда Пашки долго нет, у меня начинается депрессия. А вместе с ней и
булемия.
– Булемия? Что это такое?
– Это когда есть очень хочется на нервной
почве. У меня с этим беда! Как накатит – сразу иду в магазин, беру продуктовую
тележку и сгребаю с полок все подряд. Спагетти, сыр, масло, яйца, сок, виски,
водку, печенье, шоколад, варенье, колбасу… Когда я ем, я успокаиваюсь и на
какое-то время забываю о Пашке. Чем больше ем, тем быстрее успокаиваюсь. –
Получилось у меня довольно складно.
– Ты хочешь сказать, что днем ты одна
выпила бутылку виски? – прищурился Лютый.
– Ну и что с того? Вчера ночью я выпила
бутылку водки. И ни в одном глазу! Это все нервы, если хочешь знать…
– А где бутылка?
– Как – где?
– Где пустая бутылка из-под виски?
– Не знаю… Не помню, – растерянно
прошептала я. Кажется, Лютый загнал меня в угол.
– Где пустая бутылка? – строго
повторил Лютый.
Я прикусила губу и замотала головой:
– Не знаю. Может, лежит в моей комнате в
мусорном ведре. Последние сто грамм я допивала в номере.
– Пойди принеси.
– Я уже успела выкинуть мусор в
мусоропровод.
– Сейчас я скажу уборщице, она переберет
весь мусор. Так мне ее позвать? Ты только представь, что я тобой сделаю, если
среди мусора не будет пустой бутылки…
– Не надо никого звать…
Лютый встал, подошел ко мне и, взяв за
подбородок, заглянул в глаза.
– Сейчас ты мне все расскажешь. Это ты
ела шашлык и пила виски рядом с трупом Дога?
– Я…
– Ты была там одна?
– Да, – безжизненным голосом
произнесла я.
– Но ведь ты не куришь, а там нашли груду
окурков.
– Я закурила…
