– Прости, Катя, захмелел, –
потупился Эдик. – Вискарь в голову дал, аж память отшибло…
– Память! Из-за тебя мне пришлось все
рассказать! Из-за тебя меня чуть не пристрелили!
Замолчав, я посмотрела на открытый шкаф и,
выпучив глаза, спросила:
– А ты каким образом попал сюда?
– Шел, шел и пришел. Еще днем я вычислил,
где ты живешь: на балконе полотенце и детские плавки сушатся. Дальше – дело
техники. На мое счастье, внизу никого не было. Я поднялся и открыл номер. Замки
здесь – смех один, пальцем можно сковырнуть.
– Господи, да откуда ты взялся на мою
голову?! – в сердцах простонала я. – Какого черта ты ко мне
привязался? У меня своих проблем по горло, так ты еще доставляешь мне
неприятности!
Послушай, будь другом. Смойся, а? Смойся
отсюда, чтобы я никогда больше тебя не видела!
– Ты сама не знаешь, что говоришь. В
сложившейся ситуации мы нужны друг другу. Нам нужно держаться вместе. Где твой
муж?
– Не имею представления. Скорее всего,
его убили, а дипломат с бабками похитили.
– Все понятно. Твой благоверный кинул
братву. Да, теперь я не сомневаюсь, что тебя действительно закопают в
каком-нибудь уединенном месте. Да и ребенка тоже.
– Паша не мог нас кинуть, –
всхлипнула я, – не мог. Он не такой!
– Это уже не важно. Важно выбраться
отсюда. – Эдик улыбнулся и слегка приобнял меня за плечи. Отстранившись, я
прикусила губу.
– Что ж ты до сих пор здесь торчишь?
– Я ждал тебя. Хотя у меня были шансы
скрыться. Правда, после того как ты рассказала Лютому, как я сюда попал, машины
будут шерстить – будь здоров. Надо поискать другой способ.
– Так что же ты все-таки не скрылся?
– Катенька, не мог же я сделать ноги, не
прихватив твой телефончик. – весело рассмеялся Эдик.
– Придурок ты, вот кто! –
разозлилась я и принялась нервно ходить по комнате. – Да, нам необходимо
выбраться отсюда, но как? Из этой тюрьмы сбежать невозможно! На каждом шагу
видеокамеры, собаки, охранники. Кремль, наверное, так не охраняют!
– Если серьезно, Катя, я кое-что
придумал. В общем, я пришел за тобой. Я понял, что у тебя проблемы. Я видел
тебя заплаканную, видел, как тебя увозили, как ты приехала на чужом джипе и
побежала искать пахана. Я не мог оставить тебя одну. Собирай сына. Нельзя
медлить ни минуты.
Утром будет поздно.
– О чем ты говоришь? – удивилась я.
– Я нашел мертвую зону. Короче, это такое
место в заборе, которое не просматривается видеокамерой. Я сделал там подкоп.
Только до забора придется ползти. Если мы пойдем в полный рост, нас сразу
засекут. Собирайся, Катюша, пока внизу никого нет.
Покрывшись красными пятнами от волнения, я
подбежала к Саньке и стала его тормошить.
– Санечка, сыночек, просыпайся.
Просыпайся, дорогой. Мы поедем домой, – бессвязно бормотала я, натягивая
на сына вельветовые джинсики.
– Мама, я сам, – не открывая глаз,
возмутился Санька.
Через пять минут мы вышли из коттеджа.
Внизу опять никого не было. Полусонный Санька
молча прижимал к себе потертого плюшевого зайца, которого везде таскал с собой.
Похоже, присутствие незнакомого мужчины его не смущало, а может, он просто еще
не разобрал, что к чему.
Пустынные дорожки были хорошо освещены.
– Главное – дойти до леса, – тихо
шепнул мне Эдик. – А там как-нибудь проберемся. До дыры – всего ничего.
В лесу я почувствовала себя намного увереннее.
Зря Лютый хвастался своей крутостью. «Приставлю к тебе своих людей… Будешь под
конвоем в туалет ходить…» Ха, видали мы таких! Представляю, как вытянется его
лицо, если нам удастся сбежать!
– Катя, ложись на землю, дальше будем
продвигаться ползком, – приказал Эдик.
– Ползком? – оживился Санька. –
Вот здорово! Это я умею. Смотри, дядя, так? – Задрав кверху обтянутую
джинсиками попку, Санька пополз вслед за Эдуардом. Я – за ним.
Подкоп показался мне совсем маленьким.
Санька, может, и пролезет, а вот мы с Эдиком –
нет. Однако, как ни странно, вскоре мы оказались за территорией поселка. Все
втроем.
Сев на землю, я обняла сына и тихонько
всхлипнула. Эдик пригрозил мне пальцем и стал закидывать подкоп землей.
– Какого черта ты это делаешь?
– На всякий случай. Как-то не хочется
сразу же попасть в жаркие объятия твоих товарищей.
– Это не мои товарищи, – разозлилась
я и моментально успокоилась.
– А чьи же еще? Мои, что ли? –
усмехнулся Эдик.
– Это товарищи моего мужа. Хотя, какие
они ему товарищи… Небось сами перерезали ему горло в темном углу.
Услышав мои слова, Санька насторожился.
– Мама, а где папа? – спросил он.
– Папа скоро приедет. Он в командировке.
Я погладила сына по голове и подумала о том,
что не стоит говорить лишнего при ребенке. У мальчика и без того расшатана
психика. На своем коротеньком веку он успел многое повидать…
– Принимай работу. Катя, – произнес
Эдик, маскируя подкоп травой. – Как будто и не было никакой дыры!
– Зд-о-орово… – восхищенно протянула
я. – Но учти, при дневном свете все будет выглядеть по-другому.
– Тогда – вперед! – протянул мне
руку Эдик.
Остановив на трассе старенький жигуленок, мы
сели на заднее сиденье и перевели дух. Санька обвил мою шею руками и устало
закрыл глаза. Я прижала его к себе и вопросительно посмотрела на Эдика.
– Куда едем?:
– Ко мне, – просто ответил
он. – Выспитесь, приведете себя в порядок, а дальше будет видно, что
делать. Надо полагать, дома вам показываться нельзя.
– А мы и не попадем домой. У меня ведь
ключей даже нет. Ключи-то у Лютого. Я их дала для того, чтобы он там… немного
прибрался.
– Вот как? Лютый, оказывается, устроился
у тебя домработницей, – усмехнулся Эдик.
– Нет, понимаешь, когда я уезжала, там
оставался труп…
Покосившись на шофера, что-то напевающего себе
под нос, я наклонилась к Эдику и вкратце рассказала ему о том, что произошло
несколько часов назад у меня в квартире. Эдик внимательно слушал меня и лишь
иногда хмурил брови.
