– Постараюсь не беспокоить твою бабушку
без особой надобности. Выздоравливай и не скучай!
– Хорошо, – кивнул Саша, – не
буду, а ты приезжай поскорей.
Глава 13
В Шереметьево я приехала за полчаса до
регистрации. Чтобы убить время, я пошла в буфет, купила себе чашку кофе и села
с ней в углу. В Париже я пробуду десять дней. За эти десять дней я должна
разыскать Пашку и уговорить его вернуть деньги Лютому.
– Здравствуй, Катя, – оторвал меня
от размышлений знакомый голос. Вздрогнув, я увидела «Эдика», вернее, Петра. От
удивления я широко раскрыла глаза и приоткрыла рот.
– Все нормально, – сказал он. –
Не дергайся. Я здесь один.
– Откуда ты взялся? – От волнения я
пролила кофе на стол.
– Поехал в магазин горящих путевок, нашел
твою фамилию и купил тур на это же число. Потом я пытался тебя отыскать, но не
нашел. Где ты жила все это время?
– Не важно, – буркнула я. – Я
смотрю, ты живучий. Плечо-то не болит?
– Не болит. Пулю вытащили, повязку
наложили. Врачу я денег дал, чтобы пасть не открывал.
Я не держу на тебя зла. Катя. На твоем месте я
поступил бы так же. Это мне за то, что я с самого начала не рассказал тебе
правду… Ну, подруга, давай двигаться, скоро лететь.
Я, как сомнамбула, встала и пошла за ним.
Таможенный и паспортный контроль мы прошли
очень быстро, в самолете сели вместе.
– Катька, ты что вся дрожишь? –
спросил меня «Эдик», когда самолет стал набирать высоту.
– Боюсь я летать… В последнее время
только и слышно, что самолеты разбиваются.
– Надо же, – рассмеялся
«Эдик», – ас виду ты такая смелая девушка. Порой мне казалось, что ты
вообще ничего не боишься.
Оставив его слова без внимания, я крепко
вцепилась в подлокотник и закрыла глаза.
Когда стюардессы стали разносить напитки,
«Эдик» заказал бутылку красного французского вина.
– За удачу, – сказал он, разлив вино
по бокалам.
– А что ты подразумеваешь под словом
«удача»? Для тебя удача найти моего мужа, грохнуть его, забрать деньги, а потом
грохнуть меня.
– Катя, перестань! Я поехал с тобой для
того, чтобы доказать Лютому твою невиновность.
– Лютый, конечно, знает, каким рейсом мы
вылетели?
– Я не посвящаю его во все наши дела. Он
знает самую малость, успокойся.
– Успокоишься тут, – буркнула я и
отвернулась к иллюминатору. Присутствие «Эдика» не входило в мои планы. Верить
ему нельзя…
– О чем ты думаешь, Катя? – тихо
спросил он, накрыв мою руку своей.
– Я не хотела лететь в Париж с тобой.
– Ты огорчена?
– Еще бы! Ты преследуешь меня, как тень,
от тебя не скроешься. Рассказываешь мне красивые сказки, а сам Лютому служишь.
Не человек, а оборотень какой-то…
– Катя, жизнь – непредсказуемая штука,
сколько раз тебе говорить! Я согласился помочь брату, а сам влюбился как пацан.
«А может, он не врет?» – подумала я и, тяжело
вздохнув, допила вино до конца.
В Париже нас посадили в двухэтажный автобус и
повезли в отель. Моей соседкой по номеру оказалась молоденькая девушка, сразу
же убежавшая узнавать условия приема в Колледж де Франс (именно так она
объяснила цель своей поездки).
«Эдику» выпало жить с угрюмым мужчиной средних
лет, который, как позже выяснилось, приехал во Францию залечивать душевные раны
после развода с женой и двумя малолетними детьми. В самолете он успел
назюзюкаться так, что, едва добравшись до кровати, уснул как убитый. Да и потом
почти никуда не выходил.
После обеда «Эдик» предложил немного погулять.
Благоразумно рассудив, что Пашке лучше позвонить ближе к вечеру, когда он
наверняка окажется дома… с Женей, я согласилась.
Побродив по набережной Сены и полакомившись
жареными каштанами, мы спустились в подземку и поехали в центр.
– Кать, я когда-то читал, что на
Елисейские поля после смерти попадают герои, любимцы богов, – взяв меня за
руку, сказал «Эдик». – Посмотри, как здесь хорошо… Торжественно…
Красиво…
– Вот уж не думала, что ты можешь
восторгаться красотой! Ты ведь бандит, а бандитам все по фигу…
– Катя, я же не всегда был
бандитом. – «Эдика» ничуть не обидели мои слова. – Историей Франции я
интересовался с детства. А началось все с «Трех мушкетеров»…
– Мне тоже нравится Дюма. Но больше –
Дюма-сын. «Даму с камелиями» я три раза перечитывала. Дождусь, пока родители
заснут, и читаю, читаю, читаю – до утра. – Болтая с «Эдиком», я совсем
забыла, зачем приехала.
– Кать, может, съездим на
Монмартр? – Пьянящий воздух Парижа, похоже, тоже действовал на него
умиротворяюще. – Давно мечтал там побывать. Посидим в кафе, посмотрим, как
художники рисуют…
– Поехали, – с легкостью согласилась
я, – только давай на такси: ноги гудят – сил нет, а посмотреть все
хочется.
На Монмартре мы просидели до вечера.
Пили легкое виноградное вино, ели пирожные,
разговаривали ни о чем, как старые добрые знакомые, как… друзья.
Когда стемнело, мы опять поехали в центр и
поднялись на Эйфелеву башню. Блистая яркими огнями, внизу лежал огромный город.
Город, воспетый поэтами, город любви… Приехать бы сюда просто так, не думая ни
о чем… Эх, Пашка, что же ты натворил… Жил бы со своей манекенщицей, не посягая
на деньги Лютого, а ты…
В отель мы вернулись ближе к полуночи. У двери
моего номера «Эдик» притянул меня к себе и нежно поцеловал в губы.
Переполненная впечатлениями, я не стала сопротивляться.
– Спасибо, тебе… Петя, – сказала я,
погладив кончиками пальцев его колючую щеку. – Несмотря ни на что, сегодня
я почувствовала себя почти счастливой… А почему «почти» – ты и сам знаешь.
– Это только начало. Катя, –
прошептал он. – Начало настоящих отношений между нами. Прости меня за
вынужденное вранье… Спокойной ночи, любимая. Утром я позвоню тебе. Позавтракаем
вместе, а потом подумаем, что нам делать дальше.
– Подумаем, – кивнула я, возвращаясь
мыслями к пропавшему Пашке. Очарование прекрасно проведенного дня сразу
испарилось. В конце концов, я здесь не для того, чтобы отдыхать.
