– Но ведь она может пойти в полицию и
заявить, что ты совсем не тот человек, за которого себя выдаешь. Ты живешь по
чужому паспорту.
Она раскусила тебя, она не будет тебя
покрывать!
– Никуда она не пойдет. Завтра я положу
ее в психиатрическую клинику. У нее будет справка, что она душевнобольная. Я
заплачу врачам, и ей назначат такое лечение, что она забудет собственное имя.
– Ну и сволочь ты, Паша! –
схватившись за сердце, сказала я. – Еще скажи, что у тебя нет сына.
Неужели повернется язык?!
– У меня нет сына и никогда не было.
Женился я недавно. Так как моя жена больна, ей нельзя иметь детей.
– Повтори, что ты сказал… У тебя нет
сына?..
– У меня нет сына.
– Паша, да ты что, совсем сдурел? А как
же Санька?
– Я не знаю никакого Саньки.
– Ублюдок! – закричала я и влепила
Пашке пощечину.
Побагровев, он схватил меня за волосы,
притянул к себе, прошипел:
– Если ты еще хоть раз посмеешь ударить
меня по лицу, я размажу тебя по стенке, гнида. А ну признавайся, ты сдала
Лютому координаты где я нахожусь?
– Пусти, дурак, больно же! – Пашка
ослабил хватку. – Лютый пока ничего не знает. Мне хотелось предварительно
встретиться с тобой. Я до последнего была уверена, что ты мне поможешь…
Но теперь у меня нет никаких иллюзий. Я пойду
к Лютому и все ему расскажу. Он пришлет в Париж своих ребят, и они накажут тебя
за твой проступок. Если ты не думаешь обо мне, то почему я должна думать о
тебе?
Пашка изменился в лице и, выдавив подобие
улыбки, сказал:
– Ладно, Катерина, покричали – и будет…
Мы же с тобой не чужие. Договориться всегда
можно. Я бы мог и сам убить тебя, но, как видишь, не убил…
– Тогда позвони Лютому.
– Позвоню, только позже. На разговор
настроиться нужно. Скажи, а ты как до меня добралась.
– На перекладных! Взяла горящую путевку и
приехала.
– Ты одна приехала или с кем-то?
– Одна.
– Замечательно. А кто-нибудь знает о
твоей поездке?
– В смысле?
– Ну, может, ты матери проболталась или
кому-то из подружек шепнула?
– Я не из болтливых. Послушай, а к чему
ты это клонишь? Хочешь выпытать, будут ли меня искать или нет?
Вместо ответа Пашка подошел к окну и стал
смотреть в темноту.
– Ты… убьешь меня?
Пашка неопределенно качнул головой.
Путаясь в рукавах, я натянула на себя платье,
покидала в сумку вещи, схватила ее и бросилась к дверям.
– Можешь не стараться, дверь я закрыл на
замок. – Плечи голого Пашки мелко затряслись – он смеялся.
– Выпусти меня отсюда!
– А куда ты собралась?
– Я уезжаю домой!
– На дворе полночь. Тебе не страшно
скитаться по ночному Парижу?
– Нет, с тобой оставаться гораздо
страшнее.
– Оно и видно. Ты так трясешься, что аж
серьги звенят. Никуда ты не пойдешь. Ты ведь моя прислуга? Я тебя еще не
увольнял.
– Меня не устраивают условия
работы, – пролепетала я, прижимая к себе сумку.
– Условия работы? Их можно
пересмотреть. – Взгляд Пашки стал полоумным.
– Паша, я хочу уйти. Выпусти меня!
– Ой, как нехорошо получается! Ты позвала
меня к себе на ночь. Ради этого я накормил свою жену колесами, а теперь ты
хочешь уйти? Давай, Катька, надевай свои линзы, парик и принимайся за дело.
Впереди у нас фантастическая ночь!
– Прекрати!
– Это ты прекрати из меня дурака лепить.
Порнозвезда! Да кто бы тебя взял сниматься!
Закомплексованная дурочка! Ты же такая
правильная, честная, верная! Прям, как Крупская, ядрена мать! Говори, зачем
приперлась?!
– Паша, я тебя не узнаю… Мне всегда
казалось, что мы любили друг друга…
– Любили?! Да какая, к черту, любовь!
Какая любовь, если у меня в дипломате полмиллиона долларов?! За такие деньги я
могу любую отлюбить. Потому что все вы – суки продажные! Просто одна стоит
меньше, а другая больше. На хрен мне старуха вроде тебя, если за деньги я могу
купить себе помоложе и поинтереснее.
– Я не хочу с тобой разговаривать!
Выпусти меня. Я уйду и никогда больше о себе не напомню.
Я сама разберусь с Лютым. Деньги затмили тебе
мозги, из-за них ты рассудок потерял!
– А зачем мне мозги, если у меня деньги
есть.
– засмеялся Пашка. – Девочки не за
мозги любят. Хочешь покажу за что? Давай надевай парик…
– Прекрати, слушать тебя тошно!
– А ты не слушай, ты к делу приступай.
Сними платье, раздвинь ножки. Я поразвлекаюсь с тобой самую малость, а потом
утоплю в собственном бассейне. Мне за это ничего не будет. Ты обманом проникла
в мой дом. Внешность тоже вон изменила. «Защищая свое имущество, я тебя
убил», – полиция клюнет на эту удочку.
– Паша, ты это серьезно?
– Вполне. А ты, дурочка, подумала, что я
выпущу тебя отсюда живой? Ты, значит, уедешь, а мне придется ждать гонцов от
Лютого… Нет, Катя, этот номер не пройдет. Я утоплю тебя в бассейне, а затем
закопаю за домом.
– Паша, прекрати! – вскрикнула я,
пытаясь унять дрожь в коленях. – Подумай о сыне!
– Сына у меня нет, я уже говорил.
Раздевайся, мы поиграем в хозяина и прислугу.
Я сняла платье, достала из сумки парик,
натянула его на голову, вставила контактные линзы и посмотрела на мужа.
– Нет, ты не похожа на Таню, –
покачал он головой.
Пришлось вытащить коробочку с гримом и
трясущимися руками подчеркнуть скулы.
– Ну вот теперь совсем другое дело.
Послушай, Катька, я столько лет с тобой прожил, но даже не догадывался, что ты,
оказывается, великая фантазерка. Чуть было с ума меня не свела…
Иди ко мне, моя курочка, сейчас немножко
побалуемся, а потом выроем за домом крохотную такую могилку, в которую я положу
тебя, свернув калачиком.
