– Катюша, привет, – услышала я,
оказавшись на улице. Передо мной, улыбаясь во весь рот, стоял Пашка. Протянув
руку, он схватил меня за волосы и потащил к бассейну.
– Паша, прекрати, – прохрипела я,
даже не пытаясь вырваться.
– Ты убила мою жену, а я должен
прекратить…
– Я никого не убивала!
– Если бы ты не появилась в моем доме,
она была бы жива.
У бассейна он поставил меня на колени и,
больно толкнув в спину рукояткой пистолета, окунул головой в воду. Набрать в
грудь воздух я не успела… Как сквозь вату, до меня долетел странный щелчок, и я
пошла ко дну…
– Катя, Катенька, Катюша… Ты слышишь
меня? Очнись! – Кто-то тряс меня за плечи и звал по имени. Открыв глаза, я
увидела «Эдика». Вид у него был испуганный.
– Катя, сколько раз я говорил тебе о том,
чтобы ты без меня никуда не ходила. Появись я чуть позже, мы бы уже не
встретились никогда.
Повернув голову, я увидела лежавшего рядом со
мной Павла. Широко открытыми глазами он смотрел в одну точку, из раны на шее
непрерывной струйкой текла кровь. В темноте она казалась совсем черной.
– Он мертв? – с трудом разлепив
губы, спросила я.
– Да, я его убил. Такое говно нечего
жалеть.
Ты со мной согласна?
– Согласна. – Опершись на руку
«Эдика», я встала. – Это ты правильно сказал, что он говно.
Но, знаешь, он не всегда был таким. Это деньги
его изменили. Деньги всегда меняют людей. Жадным он стал и… жестоким.
Уткнувшись «Эдику» в грудь, я дала волю
слезам. «Эдик» гладил меня по голове и шептал ласковые слова. Когда я немного
успокоилась, он достал из кармана большой носовой платок и протянул мне:
– На, держи, Катерина! У тебя смылся весь
грим. Ты бы линзы-то достала… Мозги теперь пудрить некому.
Я улыбнулась, вынула линзы и бросила их в
бассейн. Затем посмотрела на «Эдика» благодарным взглядом и, вздохнув, сказала:
– Спасибо тебе за то, что ты меня спас.
– А по-другому и быть не могло. Главное,
что ты осталась жива. Все остальное не так важно.
Посмотрев в сторону дома, я взяла «Эдика» за
руку и повела к открытой двери черного хода.
– Он убил Женю. Она лежит в спальне…
– Женю? А кто такая Женя?
– Женя – любовница моего мужа. Ну, та
манекенщица, помнишь? Он перекормил ее «колесами». Передоз у девочки получился…
Убил он ее…
Мы поднялись на второй этаж и зашли в спальню.
Я посмотрела на кровать и застыла от ужаса. Кровать была пуста. На полу рядом с
ней валялось одеяло.
Вцепившись «Эдику» в руку, я прошептала:
– Женя… лежала здесь… Где же она теперь?
– Может, ты ошиблась. Катя? –
удивленно посмотрел на меня «Эдик». – Может, тебе показалось?
– Нет… я не могла ошибиться… Господи, а
это что?! – Вскрикнув, я подбежала к тумбочке и растерянно провела
вспотевшей ладонью по гладкой поверхности. Пузырек из-под таблеток бесследно
исчез, не было также и недопитой бутылки виски.
– Когда я выбежала из комнаты, Женя лежала
на кровати, на тумбочке стояла бутылка виски и пустой пузырек. Куда же это все
подевалось?
Прямо чертовщина какая-то…
– Кать, ты успокойся… – «Эдик» с
сомнением посмотрел на меня. – Ты, наверное, переволновалась…
– Да не смотри ты на меня как на дуру! Я
знаю что говорю! Когда я забежала в спальню, Женя лежала тут. Я пыталась найти
пульс, но не смогла. Она была мертва. У нее даже пальчики на руках посинели.
Пашка и меня хотел убить. Он обхитрил меня. Поймал у черного хода и потащил к
бассейну. Он бы не успел спрятать труп. Понимаешь, не успел…
– Тогда что же, по-твоему, труп сам
ушел? – усмехнулся «Эдик».
– Я не знаю, – всхлипнула я и
заглянула под кровать.
– Кать, а может, она жива? Может, она не
умерла, а просто спала? Знаешь как бывает, вмажешь «колеса» и спишь как убитый…
– Она умерла, Петя. Я пыталась нащупать
пульс, но его не было.
– Пульс – это еще не показатель. Катюша.
– Как это «не показатель»? Не понимаю…
– Ты была испугана, взволнована, а пульс
бывает очень слабым. Возможно, Женя проснулась и ушла.
– Куда? – вздрогнула я, бросив
взгляд на пустую кровать.
– Давай лучше попробуем ее отыскать.
Обхватив голову руками, я застонала. Я не
могла ошибиться. Женя была мертва. Спящий человек отличается от покойника.
«Эдик» подтолкнул меня к двери и повел за
собой. Мы обыскали весь дом, но никого не нашли. В кухне я открыла холодильник
и достала начатую бутылку виски.
– Петь, давай выпьем. У меня от страха
уже зуб на зуб не попадает. Везде мертвая Женя мерещится.
– Не сходи с ума, Катерина. Женя твоя жива,
я уверен в этом. Муж твой помчался за тобой, она проснулась, увидела
простреленный замок на двери, сообразила, что к чему, испугалась и куда-то
спряталась. Ты в кладовке хорошо посмотрела?
– Петя, не говори ерунды! Стала бы она с
собой пустой пузырек брать…
– А что тебя смущает? Может, у нее крыша
поехала? Я видел решетку на окне. Ее тут, как скотину, держали. Она увидела,
что дверь открыта, – и бежать. Когда человек напуган, он не видит, что
берет. Из горящего дома, говорят, графин с водой выносят. Вот она и схватила
пузырек. Она же, по твоим словам, не расставалась с ним в последнее время… и с
виски тоже.
– Она была мертва, – сказала я.
– Кать, а помнишь, я в Дога выстрелил
понарошку? Ты тогда тоже подумала, что он мертв.
– Лучше бы ты мне это не напоминал, –
нахмурилась я. – Ну и гад же ты, Петенька! Я тебе этот случай с Догом
никогда не прощу. Да и связь с Лютым тоже.
– Ладно, Катерина, дело прошлое. А я-то
думал, что ты уже все забыла и больше вспоминать не будешь…
– Ничего я не забыла и забывать не
собираюсь!
– Могла бы и простить. Я ж тебе сегодня
жизнь спас. Надеюсь, это мне зачтется?
– Ладно, потом поговорим. Нашел время! Из
спальни труп пропал, а мы тут сидим и отношения выясняем. Пойдем в гараже
посмотрим.
