– Ну и что? Нет и нет – черт с ними.
Закончилось все неплохо. Сейчас мы вернемся в отель, ляжем спать, а завтра
будем гулять по Парижу. Через неделю прилетим в Москву, ты встретишься с Лютым
и все честно ему расскажешь. Ты его брат, он обязательно тебе поверит. Затем я
заберу Саньку и поеду домой. Мы будем встречаться, а если ты предложишь мне
нечто большее, я с радостью соглашусь.
Я улыбнулась, подошла к «Эдику» и положила
голову ему на грудь. Но он даже не обнял меня.
– Петя, в чем дело? – подняла я
глаза.
– Нам надо найти деньги. На поиски
осталось не больше двух часов. Утром придут молочница, почтальон. Тут слишком
много трупов.
Можно, конечно, снять с дерева твоего Пашку,
но не хочется пачкаться кровью. Пусть висит.
– Петя, нам не нужны эти деньги. Пусть
Лютый присылает своих людей, они их найдут.
– Лютый не поверит мне на слово.
– Но ведь он же твой брат!
– Для него деньги дороже родственных
чувств. Ладно, у нас слишком мало времени. Мне некогда развивать эту тему. Я
пошел искать тайник. – Громко хлопнув дверью, «Эдик» вышел.
– Ну и гад же ты, Павлуша. – закипая
злостью, сказала я, обращаясь к портрету. – Мало того, что испоганил мне
всю жизнь, так еще и деньги спрятал! Век бы твою морду не видеть!
Схватив кочергу, я с размаху ударила по
нарисованному Пашкиному лицу. С оглушительным грохотом портрет упал на пол,
обнаружив прикрытый до этого маленький плоский сейф, вмонтированный в кирпичную
стену. «Вот это да», – вслух выдохнула я и, встав на стул, попробовала его
открыть. Да, но как? GSU-3-13-27, вспомнилась мне комбинация с помощью которой
мы запирали домашний сейф. Набрав ее на табло, я осторожно повернула ручку и
услышала глухой щелчок. Есть! Ну и дурак, Пашка, поленился придумать что-нибудь
новенькое!
В сейфе лежал заклеенный скотчем целлофановый
пакет. Вскрыв его, я ахнула. В пакете, одна к одной, лежали аккуратные пачки
долларов.
Много… Очень много… Так много, что от зелени
зарябило в глазах…
– Катя, что здесь за грохот такой? –
в гостиную вбежал «Эдик». Увидев в моих руках пакет, он как вкопанный застыл на
месте.
– Катя, что это?
– Деньги, – спокойно ответила
я. – Деньги, которые ты так упорно искал. Скажи, я умница?
– Ты просто прелесть, – без всяких
эмоций сказал «Эдик». – Где ты их нашла?
– За портретом был сейф.
«Эдик» перевел взгляд на сейф, а затем опять
посмотрел на меня.
– А как ты смогла его открыть?
– Представляешь, Паша поставил тот же
код, каким мы пользовались дома.
– Ты уже считала? Сколько здесь?
– Нет, пока не считала. Здесь много…
«Эдик» взял у меня из рук пакет, высыпал баксы
на стол и, раскладывая по стопкам, начал считать.
Вместе с долларами из пакета на стол выпали
какие-то бумаги с гербовыми печатями. Тупо посмотрев на них, я отошла к окну,
безрезультатно пытаясь унять нервную дрожь. Неужели все действительно
закончилось? Через несколько дней я сама – сама! – смогу отдать деньга
Лютому и вернуться с Санькой домой… Ну а потом – как повезет…
– Тут ровно четыреста пятьдесят тысяч
долларов… – «Эдик» посмотрел на меня обезумевшим от счастья взглядом.
– Сколько?!
– Четыреста пятьдесят тысяч долларов.
Сорок пять пачек по десять тысяч баксов.
– На что же он тогда купил такой
роскошный дом?
– Он взял его в кредит. Вот бумаги. Он
внес задаток и должен был расплачиваться в течение пяти лет. Этот дом стоит
триста тысяч баксов. Ты знаешь, нам здорово повезло, что он купил его не сразу,
а решил взять в кредит, – сказал он, складывая деньга в пакет.
Я подошла к «Эдику» и ласково провела рукой по
его щеке.
– Петенька, мы спасены. Осталось только
принести деньги Лютому и показать ему купчую.
Все обошлось. Я вернусь домой, заберу Саньку…
– Мы спасены, – кивнул «Эдик» и
пристально посмотрел мне в глаза. – Катя, скажи, ты меня любишь?
– Да… А почему ты спрашиваешь? А, я
поняла, я знаю, что ты хочешь сказать! Не торопи события, Петенька. Ты…
сделаешь мне предложение, когда все закончится… Сначала нужно вернуть деньги и
забрать Саньку.
Я хотела поцеловать его, но он отстранился:
– Катя, я не об этом. Понимаешь, я не
собираюсь возвращать Лютому эти деньги…
– Что? Что ты сказал?
«Эдик» трясущимися руками крепко прижал деньги
к груди.
– Петя, ты о чем?
– О том, что я не дурак отдавать такие
деньги Лютому. Мне никогда в жизни столько не заработать. Ты только вдумайся!
Тут четыреста пятьдесят тысяч долларов! Эта сумма поможет нам начать безбедную
жизнь!
– Но ведь это же не наши деньги!
– Какая разница, чьи они! В данный момент
они находятся у меня в руках, а это значит, что они мои… то есть наши. Катька,
это такой кайф – держать в руках почти полмиллиона!
– Петя, к чему ты клонишь?
– Катя, а на черта нам возвращаться в
Россию? Что я там имею? По жалкой тысчонке в месяц? Мне надоело быть бедным! Я
хочу нормально жить, понимаешь, нормально! Если я приеду в Россию, мой брат в
знак благодарности отвалит мне пять штук, а что потом? Что будет потом?
Опять вкалывать до седьмого пота? От таких
денег откажется только дурак! Теперь-то я понимаю твоего мужа! Когда берешь в
руки этот пакет – балдеешь почище, чем от кокаина! Нет, мы с тобой не упустим
своего счастья! Мы поедем в другую страну, купим дом и будем жить в свое
удовольствие. Нас никто не найдет. Купим новые паспорта…
– …поставим решетки на окнах, –
усмехнулась я. – А потом ты посадишь меня на «колеса» и сдашь в дурдом.
– Я не поставлю решетки на окна… Я думаю,
ты никому не будешь звонить.
Услышав это, я схватилась за голову и, как
маятник, заходила по комнате.
– Деньги, деньги, проклятые деньги!
Деньги погубили Пашку, погубят и тебя. Неужели ты этого не понимаешь?
– Я буду осторожнее, чем он, – тихо
сказал «Эдик» и, не выпуская пакета из рук, сел на диван.
Я опустилась перед ним на колени и, глотая
слезы, произнесла:
