Например, ту юную, хорошенькую девушку в
обтягивающих джинсиках и полупрозрачной кофточке, нетерпеливо посматривающую на
крохотные часики на загорелой руке… Так оно и оказалось. Получив багаж, девушка
с громким визгом бросилась на шею атлетического вида мужчины в дорогом костюме.
Покончив с приветствиями, мужчина достал из кармана продолговатую бархатную
коробочку и открыл ее. Глаза девушки засветились от счастья.
"Кольцо, – поняла я. – Он сделал ей предложение… Она примет его.
Еще бы не принять, получив в подарок кольцо за несколько тысяч долларов… Будет
у них пышная свадьба, медовый месяц на Ривьере, а потом… а потом неизбежно
наступит момент, когда этот уверенный в себе супермен найдет себе другую
женщину. У таких продолжительных романов не бывает. Ведь кругом полно длинных
ног, пышных бюстов и манящих глаз. Моложе и интереснее, чем жена, всегда
найдется. А жену можно оставить под залог.
Как это сделал Пашка и «Эдик», как не
задумываясь сделает любой другой…
В ушах противно зазвенело.
– А-ах… – вскрикнула я и упала, даже
не почувствовав боли от удара о каменный пол.
Тишина, голубоватые крашеные стены, пахнет
нашатырем… Оттолкнув чью-то руку, я открыла глаза.
– Где я?
– В больнице, – улыбнулась затянутая
в белоснежный халатик медсестра.
– Что со мной?
– Ничего страшного. Вы упали в обморок,
ударились головой и получили небольшое сотрясение мозга.
– Это серьезно?
– Нет, не беспокойтесь. Вам сейчас нельзя
волноваться. Мы продержим вас около десяти дней. Укольчики поколем,
общеукрепляющие процедуры поделаем. Доктор считает, что кроме сотрясения мозга
у вас нервное истощение. Ничего страшного, конечно, но понаблюдаться надо.
– А в каком отделении я лежу?
– В неврологическом.
– А мне можно вставать?
– Ну если у вас не кружится голова, то
можно. Погода сегодня хорошая, идите-ка на воздух.
Ближе к вечеру я вам поставлю капельницу,
завтра утром вас еще раз осмотрит врач.
– Спасибо – улыбнулась я.
Поправив мне подушку, сестра собралась
уходить.
– Простите, – окликнула я ее. –
Это клиника для душевнобольных?
– Да что вы, девушка? – От удивления
она всплеснула руками. – Кто же вас туда положит? У нас обычная больница,
общего профиля, как говорят. Нет, вам определенно нужно подлечиться!
Полежав немного, я встала, оделась, вышла в
коридор, села в лифт и поехала вниз. Купив газету, села на лавочку в чахлом
скверике и принялась читать. Вздохнув, я отложила газету в сторону. Нежаркие
лучи августовского солнца приятно ласкали кожу. Идти в корпус не хотелось.
Может, пройтись? Больных было мало. У входа в корпус весело щебетала о чем-то
стайка девчонок в белых халатах. «Практикантки…» – улыбнулась я и увидела
спускающегося по ступенькам молодого человека с вьющимися каштановыми волосами,
слегка тронутыми сединой. Он опирался на деревянную трость и разговаривал с
кем-то по сотовому телефону. Саша? Ну конечно же! Значит, меня привезли в ту же
самую больницу, где лежал он.
– Саша, привет, – закричала я и,
подбежав, сказала:
– Извини, что не пришла к тебе сразу, как
только вернулась из Парижа.
– Катя? – прервав разговор на
полуслове сказал он.
– Она самая, – засмеялась я, на
минуту забыв о боли в голове.
– Так ты уже прилетела из Парижа?
– Прилетела и прямо из Шереметьева попала
Сюда. Потеряла сознание. Врачи говорят, что у Меня легкое сотрясение мозга.
Ничего страшного, это пройдет.
– Я звонил в Париж бабушке, но она
сказала, что ей никто не звонил.
– Ой, – махнув рукой, я расплылась в
улыбке. – Мне там было не до этого. Столько всего произошло… Пойдем сядем
на лавочку. Тебе, наверное, тяжело стоять?
– Да, есть немного. Нога не правильно
срослась. Придется теперь хромать. – Саша с ненавистью посмотрел на свою
трость.
– Ты что, комплексуешь? – удивилась
я. – Это ты зря! И трость у тебя очень красивая. Ты, наверное, за нее
денег целую кучу отвалил?
– А ты что такая счастливая? –
внимательно посмотрел на меня Саша. – Аж лучишься вся. Что с тобой
произошло, признавайся!
Да в общем-то, ничего хорошего. Это я просто
обрадовалась, что тебя встретила. Мы с тобой по делам не пересекаемся,
познакомились случайно… – Сев на лавочку, я рассказала Саше о том, что со
мной произошло.
– Ну ты даешь… – задумчиво сказал
он, выслушав меня. – Ну у тебя и жизнь. Муж убит, любовница его тоже.
Парнишка молодой погиб.
Бой-френд твой сбежал с деньгами… Что же ты
думаешь делать дальше?
– Ума не приложу. Меня тут при любом
раскладе больше десяти дней не продержат. Полежу, подумаю, а там видно будет.
Только бы с сыном ничего не случилось. Он с дедом и бабкой на дачу уехал.
– А что ж ты к моей бабке не заскочила?
– Да ты что, Саша, когда? Ладно, что это
мы все обо мне да обо мне… Ты сам-то как?
– Потихоньку. Лечусь. Сказали, что я в
рубашке родился. От хромоты, правда, избавиться не удастся.
– Хромота – это мелочи, ты об этом даже
не думай. Это ж надо было попасть в ту же больницу, где лежишь ты. Прямо
мистика какая-то!
Проболтав около часа, мы разошлись по своим
отделениям.
После обеда погода испортилась, пошел дождь.
Не зная, чем заняться, я как тень бродила по коридору, прокручивая в голове
события последних дней. Пашку давно уже нашли и, скорее всего, похоронили. Где
– неважно, лично я навещать его не собираюсь, а вот к Жене и Игорю, может, и
зашла бы… Личность Игоря конечно же установят, тело его самолетом отправят в
Москву Нет, об этом лучше не думать… Бедный мальчик!
И зачем он только полюбил? «Эдик»… «Эдик» не
пропадет… Наверное, купил себе дом похлеще Пашкиного… С бассейном…
– Катя! – Неприятные мысли прервал
голос Саши. – Представляешь, гады, – лифт отключили. Я думал, сдохну,
пока дойду! Раньше мог пешком на десятый этаж взлететь – и ничего. А теперь все
болит, как у дряхлого старика!
– А зачем ты вообще пришел? –
улыбнулась я.
– Просто я подумал о том, что тебе,
должно быть, скучно, вечер какой-то унылый выдался.
– Ну и что? Тебе ногу надо беречь, а ты
по лестницам шарахаешься. Пошли на подоконнике посидим!
