Конечно, не все было так плохо. Я чувствовала,
что Пашка по-своему любит меня. Когда я родила Саньку, он выложил розами мое
имя под окнами палаты, чем вызвал дружную зависть всех без исключения молодых
мамаш… Изредка мы устраивали торжественные вечера при свечах и, отправив Саньку
к бабушке, наслаждались обществом друг друга… Я не могла относиться к Пашке
плохо. С ним я стала матерью, почувствовала себя женщиной, женой. Я боялась
потерять его, потому что боялась вернуться в прошлую жизнь. Прошлая жизнь… О
ней не хотелось вспоминать… После окончания школы в институт я решила не
поступать. Пример родителей, имевших по два высших образования и получавших,
мягко говоря, копейки, не вдохновлял. Через случайную подругу я узнала, что
некая частная студия приглашает молодых девушек без комплексов сниматься в
кино. Позвонив по записанному второпях телефону, я получила приглашение
приехать и… через месяц стала порнозвездой. У меня появились деньги, красивая,
модная одежда, золотые украшения, по городу я передвигалась исключительно на
такси… Матери я сказала, что меня приняли на работу в иностранную компанию,
адрес которой попросили не разглашать. Будучи неискушенным в житейских делах
человеком, она поверила мне на слово и лишних вопросов старалась не задавать. О
моей истинной профессии не догадывался никто. Опасности быть узнанной почти не
существовало, так как снималась я в гриме и парике. С партнерами по фильму я не
общалась – имитировала на площадке оргазм, одевалась и уезжала домой. На работу
меня вызывали по пейджеру – по понятным причинам помещение для съемок
приходилось менять очень часто… В один из дней, разыскивая какой-то переулок на
окраине Москвы, я встретила Пашку. Притормозив у обочины, он предложил меня
подвести. Бросив оценивающий взгляд на его джип, я согласилась.
На съемки в тот день я не попала, а на
следующий не поехала уже сознательно. Коробочка с гримом, парик и пейджер
отправились в мусорное ведро.
Родителям я сообщила, что кормившая меня фирма
распалась, и, выслушав сочувствия, с головой окунулась в любовь. Вскоре мы с
Пашкой поженились, а потом родился Санька. Вот, собственно, и все…
Вода в ванне совсем остыла. Замерзнув, я
встала, закуталась в теплый махровый халат и пошла на кухню вскипятить чайник.
Посидев немного, я прилегла рядом с сыном. Нервы, проклятые нервы… Завтра
приедет Пашка и увезет нас домой. Дома я приготовлю вкусный ужин, а может быть,
мы пойдем в ресторан… Только бы он побыстрее приехал… Я не могу больше ждать…
Он приедет, и ему сообщат о смерти Дога. Интересно, как он воспримет это
известие? Дог постоянно косился на мои ноги и норовил ущипнуть за бочок. Когда
я рассказывала об этом Пашке, он смеялся и говорил, что Дог импотент… Вот
дурак… Не таскался бы за мной, остался бы жив…
Веки стали тяжелыми, как будто их намазали
медом. Закрыв глаза, я провалилась в сон.
Глава 3
Проснулась я от того, что кто-то трепал меня
за ухо и щекотал нос. Открыв глаза, я увидела Саньку. Он сидел рядом со мной,
поджав под себя крепенькие ножки.
– Саня, ты почему не спишь? –
потягиваясь, спросила я.
– Мама, давай вставать, я уже
выспался, – закапризничал он. – Пойдем на озеро, я купаться хочу!
– На озеро? – Вспомнив вчерашнюю
ночь, я вздрогнула.
– Мама, ты что? – удивился Санька.
– Ничего, сыночек, я уже встала.
«Надо взять себя в руки», – подумала я и
пошла на кухню готовить завтрак.
После завтрака мы пошли гулять. На озере было
много народу. Отдыхающие загорали, катались на лодках и катамаранах, сидели в
уединенных местах и удили рыбу. Посмотрев на часы, я подумала о том, что скоро
должен приехать Пашка. В этот раз я ждала его как никогда.
Поравнявшись с кустами шиповника, я, замедлив
шаг, прислушалась. Оттуда не доносилось ни звука.
– Сыночек, – сказала я, стараясь
придать голосу беззаботность, – беги-ка пока на пляж, а я тебя
догоню, – и нырнула в густые заросли.
К моему глубокому удивлению, ни раненого
Эдика, ни мертвого Дога я не обнаружила. Трава была примята. Присев на
корточки, я увидела засохшие черные пятна и догадалась, что это кровь.
– Эдик! Ты где, Эдик? – тихонько
позвала я и затаила дыхание. Мне никто не ответил.
Постояв пару минут, я пошла обратно.
Чертовщина какая-то получается… Даже здоровый человек потратил бы немало сил,
чтобы поднять тяжелого Дога и перетащить его в другое место.
Но Эдик… Как он смог?
Вытащив Саньку из воды, я повела его к бару.
Заказав сыну мороженое, взяла себе баночку
тоника и попыталась привести мысли в порядок.
Может, хватит забивать себе голову? Будет
лучше, если все забыть… Забыть Эдика, мертвого Дога и эту страшную ночь. Просто
вычеркнуть из памяти, и все. Как будто ничего не было. Так, приснилась какая-то
ерунда…
Неожиданно к нашему столику подошел Лютый.
Приветливо посмотрев на меня, он сказал:
– Здравствуй, Катерина! С минуты на
минуту твой Павел должен подъехать. Устала, наверное, ждать? Соскучилась?
– Соскучилась, – нехотя улыбнулась
я. – Домой хочется, сил нет! Надоела мне ваша тюрьма, хуже некуда.
– Тоже мне, тюрьму нашла, –
рассмеялся Лютый. – Да эта тюрьма получше любого курорта будет. Что тебе
здесь не нравится? Отдыхай, дыши свежим воздухом, купайся, учись верховой езде.
Ешь сколько хочешь, пей в свое удовольствие.
Катерина, а ты случайно Дога не видела? – внезапно переменившись в лице,
спросил он.
– Нет, – опустив глаза, ответила я.
– Не могу понять, куда он подевался.
Машина его здесь стоит, а самого нет нигде. Как сквозь землю провалился. Если
увидишь, скажи, чтобы он немедленно ко мне зашел. Он мне нужен.
– Хорошо. Увижу, передам.
Попрощавшись, Лютый ушел. Я перевела дыхание и
посмотрела на часы. Уже двенадцать.
Обычно Пашка возвращается в это время.
Поправив волосы, я достала из сумочки помаду и слегка подкрасила губы. Затем
улыбнулась Саньке, жадно уминающему уже вторую порцию мороженого, и сказала:
– Санек, поумерь аппетит! Ангину
схватишь, что я с тобой делать буду?
– Мам, а папа скоро приедет? –
оторвался от мороженого Санька.
– Скоро.
– А когда скоро? Через сколько часов или
минут?
– Думаю, в течение часа, – пожала я
плечами.
– Это много или мало?
– Не знаю. Не задавай липших вопросов.
Как только приедет папа, он обязательно нас найдет!
