Он больше не звонил. Я представила себе, как он пожал огромными плечами и сделал погромче телевизор. Хотя я даже не знала, где он был в ту минуту, когда разговаривал со мной, — в машине, дома, в гостях… Чудеса сотовой связи;
Я вышла из комнаты, прислушалась. Из кухни не раздавался больше мамин голос, и вообще в квартире была тишина. Я прошла на кухню. Там сидела мама, обняв Павлика. Он положил голову ей на плечо. Она его укачивала. Я почти беззвучно спросила:
— Можно?
Мама махнула рукой и тоже одними губами ответила:
— Потом!..
Я вышла из кухни, закрыла за собой дверь — как было. Постояла, глядя на наши вещи. Но ведь завтра действительно надо бы увезти остальное из моей квартиры. Угрозы — угрозами, но Гарик долго не выдержит. Когда вокруг пропадает столько прекрасных вещей, которые можно продать… По-хорошему все это нужно было бы забрать сегодня… Но это вообще нереально.
Телевизор, видеомагнитофон, всякую кухонную утварь и вообще все дорогие вещи я унесла к Токмачеву, включая компьютер, новый плоский и маленький лазерный принтер. Но остались еще просто наши вещи — одежда, обувь… Пять огромных полок в шкафу и два выдвижных ящика, где лежало непонятно что, но все очень нужное — лекарства, фотографии, старые записные книжки, всякие отломанные дужки от летних очков, запасные части от миксера, которого уже нет… Потом — книги, книги… Одна надежда — что продать их сейчас не так просто. И Варькины игрушки. Их они просто выбросят…
Я посмотрела на часы — пол-одиннадцатого вечера. Да, поздновато. Но я все же открыла дверь и спустилась на четвертый этаж. Номера квартиры тети Паши я не помнила, а вот дверь помнила отлично — тетя Паша первая во всем подъезде поставила металлическую дверь, обила ее красивой коричневой кожей с золотыми наклепками по краям.
Тетя Паша жила всю жизнь со своей сестрой, легендой советского кино, у которой было несколько мужей, но не было детей. Пока та была жива, никому и в голову не приходило, что компаньонка, прислуга, бессловесная, глуповатая тетя Паша — ее старшая сестра. Актриса скоропостижно скончалась в начале нашей новой жизни, будучи к тому времени в очередном трагическом разводе, и тетя Паша проявила невероятную энергию, отвоевав квартиру у городских властей. В квартире было шесть комнат, а может, и больше. И теперь она уже много лет сдавала комнаты по две, по три. У нее была очень своеобразная клиентура. Ее квартиру скорей можно было назвать частным отелем на двух-трех постояльцев. Тетя Паша сама готовила, а со временем наняла приходящего повара. Она сделала великолепный ремонт. Кто-то к ней приезжал годами. Кого-то посадили, кто-то уехал насовсем, но оставил ее адрес надежным людям. Я не знала, есть ли у нее свободные комнаты и какие теперь расценки… Но решила попробовать поговорить с ней.
Тетя Паша открыла дверь и узнала меня сразу:
— Леночка!
— Тетя Паша, извините, что без звонка…
— Да проходи, проходи… я не сплю до двух, до трех… сейчас все фильмы, самые такие, знаешь, по ночам… Вот бабка и грешит. — Она рассмеялась. — Ты что, просто так или поселить кого хочешь?
— Теть Паш… А есть комнаты, да?
— А надолго надо? И кому смотря…
— Теть Паш, я даже не знаю, как сказать… Это надо моей очень хорошей подруге, я ее знаю, как себя, у нее тоже дочка семи лет.
Тетя Паша внимательно посмотрела на меня.
— Садись, присаживайся. Это не ты сама, случаем?
Ну понятно, годы такой работы делают прекрасным психологом. Но как тогда о цене спрашивать? Драть деньги она с меня не будет, а задаром — я не пойду, да и она не пустит.
— Нет. Не я.
— А! — Она успокоилась. — Да, есть, три самые лучшие комнаты свободны.
— А… сколько они стоят?
— А человек, подруга твоя, действительно надежная? А то у меня сейчас одна живет, к ней депутат ходит, мордатый такой, ты знаешь… Так охрана стоит под дверью, пока они… — Тетя Паша лицом и руками показала, что они делают.
— Надежная, тетя Паша.
— Ага. Ну в месяц… — Она вздохнула. — Вообще-то шестьсот…
— Долларов? — уточнила я.
— Не-е, в этих, в новых, в евро.
— Они покрасивее будут, да, теть Паш? — засмеялась я. Уже было понятно, что это не для нас.
— Ну да. — Она улыбнулась хорошими зубами. — Ну а для тебя… для твоей подруги… Давай за пятьсот.
— А одной нет комнаты?
— Не-ет! Это у меня уже третий год один снимает, угловую, большую. Приезжает всего раза два в год, по месяцу живет, а то и меньше, но держит для себя.
— Хорошо. Жалко, спасибо, тетя Паша. Это, наверно, дорого.
— Ну а за сколько она хочет?
— Да нет, — Я махнула рукой. — Три комнаты ей просто ни к чему. — Я встала.
— Слушай, погоди, присядь пока… — Она взяла телефонную книгу. — Сейчас… домашний-то я помню ее, а вот еще теперь мобильники эти… у меня вот тоже лежит — зачем он мне… для форсу разве что… — она надела очки, полистала страницы, — а, вот. У тебя есть где записать? Подруга моя, у нее как раз одна комната и пустая сейчас. Она мне утром говорила, что чужих больше пускать не будет. Твоя точно хорошая?
— Очень, журналистка, москвичка.
Тетя Паша подозрительно посмотрела на меня, но больше спрашивать не стала.
Я записала в телефон ее номер. А тетя Паша подумала и предложила:
— Так давай ей прямо сейчас и позвоним.
— Кому? Моей подруге? — испугалась я.
— Да нет, моей. — Она уже набирала номер на обычном телефоне. — Здравствуй, Любовь Анатольевна! Не спишь? Любань, слушай, я тебе тут клиентку нашла… Ага, ну поговори сама…
— Ал-лё, алё, — быстро, чуть заикаясь, сказала женщина.
— Любовь… Анатольевна. — Я вопросительно посмотрела на тетю Пашу, та кивнула. — Простите, а где у вас комната и сколько она стоит? Это для моей подруги, она журналистка, с девочкой семи лет, москвичка, у нее дома ремонт и нужно… месяца на два, три, может, больше…
— Т-так на м-мало? — спросила хозяйка. — Н-ну л-ладно. К-комната на «Водном стадионе», в м-месяц — сто долларов, можно — рублями, только оплата вперед.
— А кто-то еще у вас живет?
— Нет, т-только я.
— А если…
Я подумала о спящей Варьке, потом на секунду представила себе завтрашний совместный завтрак… Мама будет смотреть на меня и пытаться понять, а что же поняла я. Я вздохнула и все же спросила:
— А если моя подруга сейчас приедет, а то у нее потолки покрасили, можно? А завтра она еще вещи привезет.
— Можно, к-конечно. У меня все убрано, для показа.
— А телевизор в комнате есть?
— И телевизор, и телефон…
Тетя Паша кивала и показывала мне, что у Любови Анатольевны вообще все есть и очень здорово.
