В Москве мы будем бывать редко, — продолжила я. — Надо же
посмотреть мир! На Новый год обязательно поедем в Мехико, заодно можно
заскочить в Акапулько. Останется время — покатаемся на горных лыжах в Альпах.
Здоровье поправим на Мертвом море. Австралия, ЮАР, Сейшелы, Бразилия, Мальта,
Кипр, не говоря уже о старушке Европе, — все будет лежать у наших ног! —
замолчав, я взяла Рашида за руку и тихо спросила: — Скажи, ведь так будет? Ты
подаришь мне такую жизнь?
— Не знаю, — задумчиво ответил Рашид. — Боюсь, что я не
потяну. Это ж сколько бабок надо иметь, чтобы так жить! Наверное, тебе проще
найти какого-нибудь нового русского. Я живу скромно.
— Так уж и скромно?
— Поскромнее, чем ты думаешь. Мне некогда по курортам
разъезжать, я за базаром следить должен. Мне рабочее место оставлять нельзя.
Оставишь — и все деньги уйдут на сторону. В моем деле, чтобы нормальные бабки
иметь, надо их постоянно контролировать.
— Тебе что, и отпуск не положен?
— Не положен.
— Что ж это у тебя за начальство такое?! Получается, что ты
умереть должен на этом базаре!
— Нормальное начальство. Оно само на износ работает. Потому
и ездит на «линкольнах».
— Тогда ты будешь контролировать рынок, а меня посылать на
самые фешенебельные курорты попарить хрупкие косточки под солнцем. Я буду
сидеть в шезлонге на берегу океана и лениво потягивать коктейль из тоненькой
трубочки. Каждый день ты будешь мне звонить по сотовому телефону и заботливо
спрашивать — не надо ли подкинуть деньжат? Правда, тебе придется увеличить
поборы с коммерсантов, но они уже как-нибудь потерпят. Ничего не поделаешь: у
твоей жены слишком большие запросы, а тебе в кайф их удовлетворять…
— Я что, похож на лоха?
— Нет.
— Только дурак может отпустить свою жену отдыхать в
одиночестве! Моя жена никуда без меня не поедет.
— Хорошо, я всегда буду рядом, всегда под рукой. Только
женись. Ты еще не передумал?
— Не передумал. Женюсь. Но не сейчас. Я же не могу на тебе
жениться, сидя в этом погребе. Для начала нам нужно выбраться отсюда.
— Давай выбираться, — кивнула я. — В самом деле, сколько
можно тут сидеть! Пора заявление подавать! Интересно, который час? Загс еще не
закрылся? Кстати, как ты себя чувствуешь?
— С чего это ты беспокоиться стала?
— Как будущая жена я обязана заботиться о твоем здоровье.
— Сегодня намного лучше. Правда, я бы с удовольствием
хлебнул самогонки. Без обезболивающего тяжеловато.
Рашид встал и попытался открыть крышку. Крышка не
поддавалась.
— Подожди, у тебя руки слабые, ты же ранен, — одернула я его
и попробовала сама надавить на эту долбаную крышку. К моему великому удивлению,
крышка не сдвинулась ни на сантиметр. Рашид принялся помогать мне, но и это
ничего не дало. Спустя несколько минут Рашид взял меня за руку и грустно
сообщил:
— Лора, наши дела плохи. Погреб закрыт на ключ.
— Что?!
— Крышка погреба закрыта на ключ.
— А где ключ?
— У деда в кармане.
— А дед где?
— Скорее всего, его убили.
— Ты хочешь сказать, что мы закрыты на ключ, а ключ
находится в кармане у убитого деда?
— Точно.
— Как же мы отсюда выберемся?
— Вот этого я пока не знаю.
Застонав, я схватилась за голову. Хотелось разрыдаться в
полный голос или выпрыгнуть в окно, которым тут и не пахло. Рашид почувствовал
мое состояние и притянул к себе.
— Ну что ты раскисла? Подожди, Лариса, сейчас что-нибудь
придумаем.
— А что тут думать?! Тут и так все ясно! Считай, что нас с
тобой закопали в могилу. Этот погреб очень похож на могилу! Просто здесь больше
воздуха. Но насколько его хватит?! Мы умрем! Пройдет время, и мы обязательно
умрем. Может, от голода, а может, по другим причинам. Долго мы не протянем. Нам
никогда не выбраться отсюда! — Уткнувшись Рашиду в плечо, я дала волю слезам.
Рашид плотно зажал мой рот своей рукой.
— А ну-ка заткнись! Ты что, с ума сошла?! Может, в доме
кто-то остался и нас услышат! Не дури, Лора! Успокойся, прошу тебя!
— Пусть лучше нас услышат и поскорее вытащат отсюда. По
крайней мере, у нас будет шанс на спасение. А тут мы сгнием заживо.
— Пока мы еще живы, а если нас найдут, то обязательно убьют.
Немедленно возьми себя в руки!
Я вытерла слезы и замолчала. Рашид большими шагами ходил из
угла в угол, засунув руки в карман, и напряженно думал. Наконец он остановился
и стал что-то переставлять на полках, смутно выделявшихся в темноте.
— Что ты там ищешь? — устало спросила я.
— Да вот решил посмотреть, что тут есть. Вдруг нам придется
сидеть тут до мартышкиного заговенья.
— Ну и что ты там нашел?
— Много чего полезного.
— Да? А точнее?
— Тут еды хватит на несколько месяцев. Одних только банок с
соленьями штук сорок. В углу стоит бочонок квашеной капусты, несколько мешков
картошки лежит. В общем, жить можно.
— Можно подумать, что картошку сырой едят! Хотя, говорят, от
рака помогает.
Рашид, не обращая внимания на мои слова, продолжал шебуршать
на полках.
— Ого, да тут и самогонка есть! — воскликнул он, вытаскивая
огромную бутыль. — Молодец дед Егор, запасся на славу. Царство ему небесное!
Хороший был дед, душевный… От тут каждую тропинку знал. Нам охотиться помогал.
Пацаны в нем души не чаяли. У него мед такой вкусный,
пальчики оближешь! Он этим медом даже наших пленников потчевал. Коммерсы здесь
как на курорте сидели. Дед Егор им чайку горячего с медом принесет и с ложечки
покормит…
— Что ж они сами не могли, что ли, есть?
— Не могли, ведь у них руки к батарее наручниками
пристегнуты были.
— Тоже мне курорт, — усмехнулась я. Рашид протянул мне
бутыль и вложил в руку соленый помидор.
— Отхлебни, станет полегче, — сказал он.
