— Милиция говорит, что на ограбление это не похоже. У нее в
сумке кошелек с деньгами был. Денег — около двух тысяч рублей, но их никто не
взял. В сумочке ключи лежали, а в квартиру никто не заходил… Может, это кто-то
из ее ухажеров? Девушка молодая, красивая… соседи не видели, чтобы к ней
мужчины похаживали. А вы ей кем приходились?
— Знакомые мы, — произнесла я, глотая слезы.
Сашка слегка приобнял меня и повел к машине.
— В таком состоянии за руль я тебя не пущу, — сказал он и
включил зажигание. Мотор едва слышно заурчал.
— Ее убил тот самый незнакомец с чулком на голове, —
заплакала я. — Я думала, что он обычный грабитель, пасущий богатую квартиру, но
теперь поняла, что этот гад охотится за мной. Маринка пострадала из-за меня,
понимаешь, из-за меня. — Постепенно мой плач перешел в громкие рыдания.
— Кто он? — спросил Сашка, когда я немного успокоилась.
— Не знаю. Не имею понятия. Хотя я никак не могу избавиться
от мысли, что видела его раньше. Нужно найти водителя темной «восьмерки»,
который подвозил Маринку до дома. Может быть, он прояснит ситуацию.
— А как мы его найдем?
— У меня записан номер, поехали в ГИБДД. Нужно срочно найти
адрес владельца этой машины.
— ГИБДД справок не дает, — вздохнул Сашка. — Поедем лучше к
моему знакомому менту. Он даст нам точную информацию.
Притормозив у Тишинской площади, Сашка вышел из машины и
велел подождать. Через несколько минут он вернулся, держа в руках листок с
нужным адресом. Подъехав к указанному дому, мы зашли в подъезд и поднялись на
шестой этаж. Я почувствовала, как опять задрожали колени.
— Ты молчи, — сказал Саня, нажимая на звонок. —
Разговаривать с ним буду я.
Сдерживаемая цепочкой дверь осторожно приоткрылась. В
образовавшемся проеме я увидела того самого мужчину, который около двух часов
ночи посадил к себе в автомобиль живую Маринку. Мужчина удивленно посмотрел на
нас и пожал плечами.
— Что вам угодно?
Я сразу поняла, что он не запомнил моего лица.
— У нас к вам разговор. Может, вы нас впустите в квартиру? —
ледяным голосом произнес Саня.
— А в чем, собственно, дело? — растерялся мужчина.
— Мы пришли по поводу моей подруги, — робко вставила я. —
Вчера вечером она села к вам в машину и вы должны были отвести ее на
Салтыковскую улицу…
Мужчина облегченно вздохнул и пригласил нас войти. Глазами
попросив Сашку, чтобы он молчал, я, с трудом сдерживая слезы, заговорила:
— Моя подруга села к вам в машину недалеко от центра. Чуть
позже ее нашли с перерезанным горлом в подъезде собственного дома. Милиция
устанавливает марку и номер машины, на которой она приехала домой. Я уверена,
что скоро они будут у вас. Но мне бы хотелось до приезда милиции узнать, что
произошло сегодня ночью…
Мужчина быстро заходил по комнате, сунув руки в карманы
брюк.
— Я здесь совершенно ни при чем! Я довез ее до дома. Она
дала мне сто пятьдесят рублей и вышла из машины. Больше я ее не видел. После
этого я поехал домой. Я никого не убивал! Милиция во всем разберется. Я ничего
не боюсь, потому что мне нечего скрывать!
А я и не говорю, что это вы — убили мою подругу. Я хочу
знать, видели ли вы в тот момент, когда она выходила из машины, что-нибудь
подозрительное?
— Ничего подозрительного я не видел, — пожал плечами
мужчина. — Обычный двор, каких тысячи. У подъезда никого не было. Девушка была
в изрядном подпитии. Деньги считала черт знает сколько времени. Мне пришлось даже
освещение включить, а то она кошелек достала и сидит, ковыряется. Ну, помог я
ей с деньгами разобраться… Только вы не подумайте плохо: я все по-честному
посчитал. Мне чужого не надо. Хотя другой на моем месте, может, и побольше взял
бы, уж больно пьяная девушка была!
Немного помолчав, мужчина решительно добавил:
— Вот что я вам скажу: я никого не убивал и от
правоохранительных органов скрываться не собираюсь!
— Может, вы видели какую-нибудь подозрительную машину около
дома? — спросила я.
— Не знаю, я на это как-то внимания не обратил.
— А вы постарайтесь вспомнить. Может, у дома стояла старая,
допотопная «копейка» без номеров?
— Не знаю, я не присматривался, да и темно было…
Я потянула Сашку за рукав и тихо сказала:
— Пошли. Он ничего не скажет. — Голос мой дрожал.
Сашка, почувствовав мое состояние, быстро схватил мужчину за
грудки и прижал к стене.
— Послушай, ты, извозчик хренов, не хочешь, чтобы я прямо
здесь перерезал тебе горло, как это вчера случилось с подругой моей жены, то
давай выкладывай, что ты видел там во дворе!
Мужчина тяжело задышал.
— Ей-Богу, матерью клянусь, ничего не видел! Я ее до дому
довез, она вышла из машины и зашла в подъезд. Я даже не помню, какие машины
стояли во дворе. Справа вроде была какая-то «копейка», но с номером или без —
не скажу. Старая, допотопная «копейка». Во дворе фонарь перегорел, пойди
разгляди, что там у нее прицеплено!
— А в машине кто-нибудь был? — Сашка посильнее придавил
мужчину к стене.
Мужчина закашлял и простонал:
— Пусти, задушишь ведь.
Сашка ослабил хватку и повторил свой вопрос:
— В машине кто-нибудь был?
— Не было там никого! Пустая, закрытая машина. Никого в ней
не было.
Сашка отпустил мужика и взял меня за руку.
— Пошли. Он и в самом деле ничего не видел, — сказал он.
Затем повернулся к мужчине и, сдвинув брови, совсем другим тоном произнес: — По
всей вероятности, скоро к тебе заявится милиция. Так вот, заруби себе на носу.
Никто к тебе не приходил и ни о чем тебя не спрашивал. Ни мы тебя не видели, ни
ты нас не видел. Усек?
— Усек, — прохрипел тот, потирая горло.
Добравшись до дома, я налила себе полный стакан джина и
выпила его, словно воду.
— Сначала Рашид, теперь вот Маринка… Господи, Сашка, неужели
все это происходит со мной?
Сашка притянул меня к себе и налил второй бокал.
