– Императорские пасхальные яйца Фаберже. И они конечно же у
меня есть.
– Эдуард, какой вы интересный человек! Надеюсь, когда-нибудь
вы покажете мне свою коллекцию.
– Я готов показать вам ее прямо сегодня. Приглашаю вас в
гости на чашечку чаю.
– Даже не знаю... Я не готова...
Увидев, что я сильно смутилась, Эдуард достал из кармана
замшевую коробочку и положил передо мной на стол.
– Что это?
– Белла, я приготовил вам очень скромный подарок и буду
счастлив, если вы его примете. Это браслет, который носила сама Клеопатра. Он
инкрустирован дорогими камнями. Вы можете потом проконсультироваться у
специалистов. Это не копия, а оригинал.
Я открыла коробочку, достала браслет и ахнула:
– Какая красота! Ощущение, что великие мира сего прикасались
и надевали вещицу, такое необыкновенное! Хорошо, когда у изделия есть своя
история, особенно окутанная романтическим флером, как, например, подвески Анны
Австрийской, описанные Дюма: из-за этого своеобразного доказательства любви
королевы к английскому герцогу погибло множество людей. А тут браслет
Клеопатры. Эдуард, это очень мило и неожиданно.
– Послушайте, такую замечательную девушку, как вы, нужно
каждый день задаривать дорогими украшениями и кидать к вашим стройным ножкам
самые изысканные бриллианты.
– Эдуард, клюет! – закричала я и бросилась к удочке.
Эдуард кинулся следом за мной и помог вытащить хорошего
сазана. От неожиданности мы громко рассмеялись. Эдуард ласково коснулся моего
лица и поцеловал...
(обратно)
Глава 22
Отведав вкусного шашлыка и печеной рыбы, мы, наконец,
перешли с Эдуардом на «ты».
– Я приглашаю тебя в мой дом. Хочу показать тебе мою
коллекцию.
– Эдик, не слишком ли мы торопим события...
«Нет, а она чудесная. Краснеет, как девочка, искренне
смущается. Понимает, что дело просмотром коллекции не закончится и между нами
что-то произойдет. Какое редкое сочетание стыда и раскрепощенности. При этом из
нее прет такая сексуальность, такая энергетика... Ветровку сняла, и даже через
блузку соски «встали». Как бы я хотел поцеловать эти сосочки. Похоже, наши
отношения не ограничатся одной встречей, а перерастут во что-то большее. Она
чертовски интересная. С ней можно не только спать, но и поговорить. Я так отвык
от этого. Красивая девушка да еще с мозгами – гремучая смесь! Значит, есть еще
женщины в русских селеньях... И все же как мне хочется поцеловать эти сосочки!
Сомкнуть грудки и втянуть сосочки. Даже сквозь блузку вижу, что они
ярко-розового цвета. Такие девственные. Интересно, у нее лобок такой же
рыженький, как волосы, или черный? Мне почему-то кажется, что рыженький. Я даже
его представляю. Такой аккуратненький, рыженький и красиво подстриженный. А волосики,
наверное, пушистые и слегка завиваются. Надеюсь, они не очень жесткие. Не люблю
жесткие. Мне нравятся мягонькие, чтобы приятно щекотали нос. А «киска» у нее,
наверное, такая влажная и красивая... Как бы я хотел попробовать ее на вкус
своим шершавым язычком и попить ее сок...»
Прочитав мысли антиквара, я покраснела, как вареный рак, и
испуганно захлопала ресницами, не в состоянии произнести ни слова. Увидев мою
реакцию, Эдуард взял меня за руку, поднес ладонь к своим губам.
– Беллочка, ты не подумай плохого. Я всего лишь хочу
пригласить тебя к себе и показать свою коллекцию. Ну позволь мне похвастаться,
в конце концов. Мне так хочется произвести на тебя впечатление и хоть немного
тебе понравиться. Знаю, ты очень порядочная девушка, и в отношении тебя у меня
нет плохих мыслей.
– Эдуард, ты мне и так очень симпатичен, но твое приглашение
поехать к тебе в гости меня обескураживает. Мы ведь еще так мало друг друга
знаем.
– Но я всего лишь хочу показать тебе коллекцию. Что в этом
предосудительного?
– Родители воспитали меня в строгих традициях... У нас не
принято, чтобы девушка приходила в дом к мужчине... Мне кажется, мы все же
торопим события.
– Совсем нет. Мы едем только посмотреть коллекцию. Мне всего
лишь хочется утолить твое любопытство.
При этом Эдуард открыл коробочку и надел на мою руку браслет
Клеопатры. Ему захотелось, чтобы я хоть немного почувствовала себя обязанной.
При этом мы оба так нервничали, что разговаривали то на «вы», то на «ты».
– Как же он вам идет, – говорил он взволнованно. – На вашем
запястье он смотрится намного выигрышнее и эффектнее, чем на запястье самой
Клеопатры.
– Вы правда так думаете?
– Я в этом не сомневаюсь.
– Эдуард, я очень хочу, чтобы вы поняли меня правильно. К
сожалению, я очень сильно зависима от общественного мнения. Если поеду к вам в
гости, что обо мне подумают ваши охранники? Они решат, будто я девушка легкого
поведения. Для меня это унизительно, ведь я из очень строгой семьи. Вы меня
понимаете?
– А в доме никого нет. Нас отвезет мой водитель. Я могу его
отпустить на время.
– А охранники? У вас в доме такая коллекция украшений,
кто-то же охраняет дом?
– Да. У меня есть и охрана, и сигнализация. Сейчас дом под
сигнализацией. Нас привезет мой водитель, он же и охранник, но, как и обещал, я
могу его отпустить до той минуты, когда вы захотите покинуть стены моего
гостеприимного дома.
– Эдуард, буду вам очень признательна.
– Беллочка, для вас все, что угодно.
Мы подъехали к дому антиквара, и перед нами автоматически
открылись ворота. Я осмотрелась и тут же заметила:
– А у вас очень красивый дом.
Эдуард, как и обещал, отправил машину за территорию дома в
надежде на то, что я останусь у него на ночь. Когда он снимал дом с
сигнализации, я делала вид, что мне до этого нет никакого дела, а сама
считывала код. В тот момент, когда Эдуард снял дом с сигнализации, я уже знала
ее код и прошла вместе с ним внутрь. Эдуард сразу, как обещал, повел меня
показывать свою коллекцию. Мы спустились в цокольный этаж и подошли к массивным
стальным дверям, больше напоминающим вход в бункер. Эдуард открыл одни двери,
оставил меня в маленьком коридоре, а сам подошел к другим дверям и стал
нажимать кнопки пульта. Я моментально сконцентрировалась и смогла «вытащить» из
его головы последовательность нажатия кнопок.
