– Уже, наверное, поздновато для выпивки? – спросила я. – Или рановато?
– Я готов пить мускат из собачьей миски.
– Виски подойдет?
Лэтем кивнул.
Я отправилась на кухню, где царил полный хаос, нашла два высоких стакана. Лэтем стоял в гостиной, сняв пиджак. Хороший знак.
– Тебе здесь нравится? – спросил он, когда я подала виски.
– Здесь, с тобой?
– Здесь, в этой квартире. Я знаю, этот квартал тебе не очень по душе, тут ведь случаются всякие… ну… не очень хорошие происшествия.
– Пожалуй. Я об этом никогда не задумывалась. А почему ты спрашиваешь?
Он загадочно улыбнулся:
– Я недавно купил квартиру на берегу озера. Хороший район, много места, вид – мечта снайпера.
– Здорово. – Я отпила виски. – А твой дом?
– Продал. Переезжай ко мне, Джек.
Я собралась было ответить ему, как вдруг заметила Мистера Фрискиса. Он примостился на телевизоре и явно готовился к прыжку.
– Лэтем, лучше пока не двигайся.
– Но я не могу сидеть сложа руки, я уже бумаги подписал…
– Ш-ш-ш. – Я прижала палец к губам. – Кот. Кажется, он хочет на тебя броситься.
– О, мне нравятся кошки. Если хочешь взять его с собой, пожалуйста… о, черт возьми!
Мистер Фрискис ракетой пронесся по воздуху и всеми четырьмя лапами вцепился Лэтему в лицо.
Лэтем что-то закричал, что именно – сквозь шерсть я не расслышала. Я схватила кота и попыталась аккуратно стащить его. Хоть и тихо, но сквозь шерсть все же донесся голос Лэтема:
– Нет! Не тяни! Не тяни!
Я отпустила кота и остановилась в нерешительности. На полу рядом с диваном лежала игрушечная мышь, которую я купила в магазине. Я подняла ее и поднесла к носу кота.
– Хороший котик. Отпусти его лицо. Отцепись от него, котеночек.
Мистер Фрискис принюхался, успокоился. Держа мышь перед его носом, я отнесла кота в ванную комнату, усадила обоих в ванну и закрыла дверь.
Я нашла Лэтема на кухне с кучей бумажных полотенец.
– Как ты, Лэтем?
Он выдавил улыбку:
– Мне понадобится переливание крови.
– Извини, я должна была предупредить тебя.
– Я думал, закон запрещает держать горных львов в качестве домашних животных.
Помогая вытирать кровь, я вкратце рассказала ему историю кота. Царапины были не такие глубокие, как у Эрба. Наверное, Мистер Фрискис терял мастерство.
– Значит, он у тебя случайно.
– Не то чтобы у меня был выбор.
– Хорошо. Я хочу сказать: если он входит в комплект, я не стану возражать. Но мне не очень хотелось бы снимать штаны, когда он рядом.
Я открыла рот, чтобы ответить ему, но не знала, что сказать. Хорошо бы переехать к Лэтему. Он был прав: мне не нравился этот район, эта квартира. Живя с ним, я, наверное, избавилась бы от бессонницы.
Но тут же я подумала о маме, представила ее лежащей на полу в ванной.
– Лэтем, я бы с удовольствием к тебе переехала…
– Так это же здорово!
– …но я не могу. Когда мою маму выпишут из больницы, она будет жить со мной.
На его исцарапанном лице появилось разочарование.
– В новой квартире только одна спальня.
– Лэтем, я не прошу тебя брать меня с мамой к себе.
– Я ничего не имею против, но в квартире только одна спальня. Для мамы просто не будет места.
– Эй, но я же не просила.
– Все получилось не так, как надо. – Он прикоснулся к моей щеке. – Послушай, Джек, мне очень хочется быть с тобой. Все эти я-ночую-у-тебя-ты-ночуешь-у-меня – мы уже староваты для этого. Понимаешь, о чем я?
– Понимаю, Лэтем. И я была бы рада найти выход из этого положения.
– А он есть? Выход?
Мне не понравилось, как пошел разговор, но я все равно спросила:
– Что ты имеешь в виду?
– Может, она будет жить в этой квартире? Отсюда до меня минут двадцать езды.
– Нужно, чтобы кто-нибудь все время был рядом.
– Ладно, пусть так. Но есть же специальные учреждения. Твоей матери всегда помогут, а мы сможем навещать ее каждый…
– Я собираюсь ложиться спать, Лэтем.
Я взяла его под руку и проводила к входной двери.
– Джек, я только подумал: забота о пожилых родителях отнимает много времени. Я не хочу, чтобы ты тратила его…
Я открыла дверь:
– Забота о моей матери – это не пустая трата времени.
– Я не то хотел сказать. Послушай, Джек, ночь была чертовски тяжелой, и я не очень хорошо соображаю.
– Это уж точно.
Глаза Лэтема сузились. Я еще не видела его рассерженным, и мне не очень понравился его вид.
– Я, может, и хвастаюсь, Джек, но такого парня, как я, тяжело найти.
– Ты прав, – согласилась я. – Ты действительно хвастаешься.
Я тут же пожалела о своих словах, но, прежде чем я успела извиниться, Лэтем уже прошел половину коридора.
– Лэтем…
Он хлопнул дверью, даже не оглянувшись.
Отлично, Джек. Ты только что испортила отношения с последним классным парнем на Среднем Западе.
Мистер Фрискис провыл из ванной, выражая согласие.
Я вернулась в квартиру, допила свое виски, виски Лэтема и выпила еще. В несколько нетрезвом состоянии я выпустила кота из ванной, стерла макияж, свернулась на кровати без белья и проспала сорок пять чудесных минут, после чего снова вскочила.
Следующие три часа сон то приходил, то уходил, меня мучили сомнения, вопросы, настроение было отвратительное.
Когда наконец настало время идти на работу, зеркало не отразило ничего хорошего.
Я принудила себя сделать несколько отжиманий, приседаний, приняла прохладный душ и надела бежевый пиджак от Пэрри Эллис, такого же цвета юбку и полосатую блузку.
Войдя в гостиную, я узнала, что не только у меня была напряженная ночь. К моему бесконечному удивлению, Мистер Фрискис ободрал большую часть краски с антикварного кресла-качалки, принадлежавшего моей бабушке. Пока я исследовала повреждения, он сидел на диване, не спуская с меня глаз.
– Теперь понятно, почему люди заводят собак.
Он не ответил.
Я, как могла, убрала кошачий туалет, насыпала ему свежей еды, наспех перекусила сама и отправилась навстречу новому дню.
Чикаго представлял собой жаровню, жарища стояла такая, что у меня потекла тушь. Покупка кофе была полным абсурдом, но мне требовался кофеин. Для Эрба я тоже купила порцию.
