Передо мной стоял устрашающей внешности урод и дружелюбно
предлагал мне травку.
— Ты употребляешь коноплю? — неуверенно спросила я.
— Да так, ба-луюсь иног-да, — как ни в чем не бывало пропел
урод.
Почувствовав, что мне катастрофически не хватает воздуха, я
оперлась о стену и попыталась сделать глубокий вдох. Господи, если я еще хоть
немного пробуду в этом доме, вообще перестану себя узнавать. Даже не верится,
что еще совсем недавно я была собранной, уверенной, способной контролировать
свои чувства.
— А ты знаешь, что наркотики разрушают?
— Ко-го?
— Нервную систему, — произнесла я, почти не слыша
собственного голоса. — У тебя приступы. Тебе вообще нельзя баловаться никакими
наркотиками.
— Я ба-луюсь ими редко.
— А отец знает?
— Знает. Я люблю не то-лько си-га-ре-ты с коноп-лей, но и
ко-леса.
— Какие еще колеса?
— Таблетки. Ты же звез-да. Я знаю, что все звез-ды балуют-ся
нар-ко-той.
— Не все. Я не балуюсь. Хотя в шоу-бизнесе довольно много
наркоманов. Мне всегда казалось, что люди употребляют наркотики для того, чтобы
забыться. Я только ума не приложу, что же хочешь забыть ты? Тебе ведь, по
большому счету, и забывать-то нечего. Мне никогда не нравилось забвение. Я
люблю воспринимать реальность такой, какая она есть. А уж если мне и хочется
немного расслабиться, уж лучше я выпью немного спиртного. По-моему, это лучшее
расслабление.
— Я не за-бы-ваюсь, я разря-жаюсь, — по-поросячьи визгливо
засмеялся урод. — Так что, с то-бой по-де-лить-ся трав-кой?
— Кури ее сам, — отрезала я и всем своим видом дала понять,
что разговор окончен.
Когда урод удалился, я стала быстро ходить по комнате,
стараясь не думать о плохом. Хотя о хорошем мне только приходилось мечтать.
Неожиданно в моей крайне усталой голове возникла бредовая мысль — а что, если
урод сам лично выведет меня на улицу?! Конечно, ни о каком побеге пока не могло
быть и речи, но я твердо знала, что готовиться к нему нужно заранее. Урод не
такой осмотрительный и подозрительный, как тот мордоворот, под чьим надзором
мне пришлось провести около получаса. Гуляя с уродом, я смогу осмотреть
территорию, прилегающую к дому, со всеми ее ходами и выходами. Это ничего, что
уже темно. Дом хорошо освещен, на аллеях фонари…
Только бы вытянуть урода на улицу. Только бы вытянуть. В
конце концов, ему же нужно прогулять свою Стрелку. Должна же она справлять свою
нужду.
Недолго думая, я направилась в комнату урода. Дверь была
закрыта, но, как только я слегка толкнула ее, она беспрепятственно открылась.
То, что мне довелось увидеть, не могла родить даже самая страшная фантазия.
Посреди комнаты, едва освещенной ночной лампой, со спущенными штанами сидел
урод и громко постанывал. Прямо на нем восседала Стрелка, которую ее
возбужденный хозяин держал за задние лапы. Стрелка жалобно скулила, но, к моему
удивлению, не старалась ни вырваться, ни укусить хозяина. Она даже не сопротивлялась
и не огрызалась, словно ее накачали наркотиками и привели в состояние
полнейшего безразличия.
Почувствовав страшное головокружение и чудовищный рвотный
рефлекс, я хотела было выскочить из комнаты, но мои ноги стали ватными и никак
не желали меня слушаться. Повернув голову в мою сторону, урод слегка дернул
плечами, потряс своим безобразным горбом и, издав пронзительный крик, скинул
собаку на пол. Стрелка слегка зашаталась, но все же удержала равновесие и
поковыляла в сторону объемного кожаного кресла. Жалобно взвизгнув, она забилась
под кресло и больше не издала ни звука. Достав из кармана аккуратно сложенную
салфетку, урод промокнул свой детский, совершенно недоразвитый член, который
поражал своими маленькими размерами.
— Ты при-шла за трав-кой? — как ни в чем не бывало спросил
он, натягивая при этом свои штаны.
Я по-прежнему не могла выдавить из себя ни звука и уж тем
более пошевелиться.
— Трав-ка закон-чи-лась. Постав-щик приедет толь-ко завт-ра.
На-до бы-ло не тормо-зить и сог-ла-шать-ся сра-зу, когда я те-бя спра-шивал.
Как только урод застегнул ширинку и поправил свою рубашку,
он ехидно прищурил свои глаза и постучал корявыми пальцами по дубовой крышке
стоявшего рядом стола.
— Ты что та-кая пере-пу-ганная? Ско-ро я не смо-гу спать со Стрел-кой
це-лых полгода. Когда у нее за-кан-чи-вает-ся теч-ка, она не дает-ся. Пускает в
ход зу-бы и ког-ти. Если она так бу-дет себя вес-ти, я ее убью и сде-лаю из нее
чу-че-ло, точно та-кое же, как сде-лал из ее пред-шественни-цы. Она должна
чувство-вать во мне не кобеля, а лю-би-мо-го чело-века. Я же чув-ствую в ней
женщи-ну и перед тем, как ее иметь, страстно целую ее в кра-сивую пятнис-тую
морду. То-ль-ко не взду-май ме-ня ревно-вать. Если бы ты согласи-лась со мной
спать, я бы сра-зу пор-вал со Стрел-кой. Обе-щаю. Я же не ви-новат, что еще с
са-мо-го ранне-го детства возбуж-дался при виде со-бак.
Глава 7
Я даже не помню, как выскочила из комнаты.
Как бросилась по коридору и как справилась с раздирающим
приступом тошноты. Мне казалось, что сошли с ума не только обитатели этого
дома, но и сам дом. Меня охватила чудовищная паника.
Такая паника охватывает все человеческие существа, когда
надвигается страшное стихийное бедствие. Я слышала какой-то гул, который витал
в воздухе на самом деле или являлся плодом моей больной фантазии. Я кидалась из
стороны в сторону и никак не могла выбрать нужное направление и наконец
остановиться.
Мне приходилось читать о скотоложестве как об одном из видов
сексуальных расстройств, но видеть это ярко выраженное расстройство наяву…
Господи, да ведь нет и не было больше греха, чем этот. Это страшно, как же это
страшно!
История наказания за подобные сексуальные отклонения
насчитывает тысячелетия. За штучки подобного рода в Византии отрезали половой
член, в Риме штрафовали, в средневековой Германии и Франции сжигали, а у нас… В
нашей стране всегда говорили, что у нас вообще нет ничего подобного.
Оказывается, есть. Тут и принудительное лечение не поможет. За такое нужно
расстреливать.
Наконец я остановилась. Правда, моя остановка стоила мне
очень дорого. Прямо в дверях гостиной я столкнулась с в дупель пьяным паханом,
от которого разило таким перегаром, что в пору затыкать нос.
Заметно покачиваясь, он беспардонно отхлебнул из начатой
бутылки виски и осмотрел меня с ног до головы придирчивым взглядом.
— Выпить хочешь?!
— Нет. Ни выпить, ни покурить травки.
