Я посмотрела на домработницу глазами, полными презрения, и
ждала, что она скажет мне что-то обидное, но этого не случилось. Она тихонько
всхлипнула, села на стул, обхватила голову руками и заплакала, словно девочка.
— Ну извините, если я вас чем-то обидела… — растерялась я. —
Извините. Я не хотела… Просто вы тоже хороши. Вроде бы нормальная,
здравомыслящая женщина, а сулите мне этого урода… Вы же прекрасно понимаете,
что мы с ним не пара. А он, между прочим, собак насилует.
Казалось, женщина меня не слышала, она продолжала плакать.
— Да успокойтесь вы ради бога. Это не вы должны плакать, а
я. Вам-то что! Вы на работе, а я в плену. Посмотрите на меня. Я держусь. По
крайней мере, стараюсь.
Через несколько секунд женщина замолчала, подняла голову и
затеребила носовой платок. Она была глубоко несчастна и по всей вероятности
очень страдала. Передо мной уже сидела не та Елена Михайловна, которую я
увидела в первый день в этом доме. Такая надменная, статная и такая холодная…
Передо мной сидела поседевшая, измученная женщина, на лице которой читалась
огромная скорбь и нечеловеческая усталость.
— Я ведь тоже оказалась в этом доме не по своему желанию, —
сказала она тихим голосом.
— Как это?
— Когда-то, много лет назад, я совершила преступление… Убила
человека…
— Вы убили человека? — чуть было не поперхнулась я.
— Я убила не просто человека. Я убила любимого мужчину… Меня
должны быль упечь в тюрьму, но хозяин этого дома решил мне помочь и взял меня
под свое покровительство. С тех пор я должна была служить ему верой и правдой и
заботиться о его единственном, любимом сыне. Именно это я и делаю. Хозяину
нужна была няня и домработница в одном лице, которая умела бы держать язык за
зубами. В тот момент скончалась его жена, ребенок остался один-одинешенек. Как
только мне дали кричащий сверток, я не хотела думать о том, что этот ребенок
дефективный и что у него особенное развитие, я думала только о том, что у меня
нет и не будет своих детей, точно так же, как у этого ребенка никогда не будет
матери. Мы были нужны друг другу, просто необходимы. Я отдала ему всю свою
любовь, все свое тепло, на которое только была способна. Я нисколько не
пожалела об этом. Я благодарна этому дому за то, что он спас меня от тюрьмы и
укрыл в этих мощных каменных стенах. Сначала это был небольшой домик. Затем он
начал расстраиваться и превратился в настоящий огромный замок, в котором царит
своя жизнь, совершенно не похожая на ту, что протекает за его воротами.
Домработница вновь вытерла слезы и продолжила. Она смотрела
куда-то вдаль, словно разговаривала сама с собой, словно в этом диалоге
участвовали только двое — она и ее тень. Каждое слово давалось ей с огромным
трудом. Без сомнения, я была первая, с кем она решила поделиться своими
переживаниями.
— Знаешь, прошло много лет, но мне до сих пор снится тот,
кого я убила. Может, и вправду говорят, что от любви до ненависти один шаг. Я
убила его потому, что устала его ждать. Я больше не могла… У меня не было сил.
Я просто хотела, чтобы он меня отпустил, но он не отпускал. Он прочно меня
держал, словно хотел доказать, что он один из тех, кто сможет усидеть на двух
стульях. Если бы он меня отпустил, я бы никогда его не убила. Никогда.
— Как это — держал? — спросила я.
— Ты меня не поймешь. Ты никогда меня не поймешь. Для того
чтобы меня понять, нужно все это прочувствовать. — Елена Михайловна меня
совершенно не слышала и по-прежнему продолжала свой монолог. — Это было слишком
давно.
Слишком… А мне кажется, что только вчера…
Я была интересная, веселая, красивая и по-своему счастливая.
Я могла совсем по-другому распорядиться своей судьбой, если бы не встретила
ЕГО. Он сразу меня увлек, и я даже не обратила внимание на то, что он женат.
Если бы можно было вернуть все назад… Если бы было можно. Я обошла бы его
стороной. Я бы даже не посмотрела в его сторону. Я бы бежала от него как от
проказы, и прежде чем заводить новый роман, поинтересовалась, женат мой
избранник или нет. Но тогда я не думала о последствиях, тогда я не могла
прислушиваться к своему разуму, потому что слышала только свои чувства, свои
эмоции. Господи, зачем же нам женатые, когда мир полон холостых мужчин! Мы
очень часто встречались, даже намного чаще, чем положено. Знаешь, даже с ним я
всегда была одинока. Одинока, потому что знала — я не одна. Что по ту сторону
жизни у него есть другая, законная, перед которой у него есть обязательства,
долг. Как и все женатые мужчины, он убеждал меня в том, что он уже давным-давно
остыл к своей жене и они не живут половой жизнью, что их связывает только то,
что у них маленький ребенок, и он бы и рад уйти, да чувство долга не позволяет.
Он требовал от меня отчета за каждую минуту моего свободного времени, заставил
порвать со всеми друзьями и близкими. Он требовал, чтобы я сидела дома и ждала
его телефонного звонка. Это была страшная жизнь. Жизнь от звонка до звонка. Он
засыпал в объятиях жены, а я возвращалась домой в пустую, холодную постель и
рыдала от боли и отчаяния. В моей жизни образовалась страшная пустота, и я
понимала, что должна найти кого-то другого и создать союз, где будут только
двое и не будет места третьему. Я не могла ни с кем познакомиться, потому что
он контролировал каждый мой шаг. Я не могла встретиться даже со своей подругой,
потому что даже такая встреча вызывала у него страшную ревность. Он хотел,
чтобы весь мой мир сконцентрировался только на одном человеке — на нем. Я и
сама не поняла, как попала в ловушку, которую он так искусно расставил.
