Я и в самом деле поверила, что лежу у бассейна и говорю по
душам с любимым мужчиной. Так поверила, что даже боль куда-то ушла. Но пришлось
вернуться к реальности. Сейчас я отдала бы полжизни за то, чтобы очутиться там,
под жарким солнышком на вилле, которую я сама себе придумала. Я бы смаковала
виски и поглощала оливки с маленького фарфорового блюдечка. Я хотела верить в
то, что так и будет, и я искренне в это верила. Просто я очень устала. Слишком
много мне пришлось пережить за последние дни.
Я лежала на мокрой траве и тихо плакала.
Глава 16
Кто-то осторожно погладил меня по голове. Это был Макс.
— Успокойся, — прошептал он и поцеловал меня в лоб.
— Тебе же ладонь больно…
— Пустяки.
— Какие пустяки, если ты буквально почернел от боли.
— Пустяки, — прошептал он и снова поцеловал меня в лоб.
Представив, как я сейчас выгляжу — вся в синяках и ссадинах,
с переломанным носом и сломанной ногой — настоящая уродина, — я вдруг
почувствовала, что совсем не стыжусь Макса.
Странно, хотя он и случайный человек в моей жизни, но рядом
с ним мне уютно и очень спокойно.
— Курить хочется, — вздохнул Макс и, превозмогая боль в
ладонях, начал стягивать с себя остатки порванной одежды. — Я бы сейчас за одну
затяжку многое отдал…
— Макс, а ты очень скучаешь по своей погибшей девушке? —
спросила я, понимая, что это бестактный, дурацкий вопрос. Но я не могла его не
задать, потому что ни с того ни с сего почувствовала какую-то ревность.
— Очень.
— Тебе плохо?
— Когда умирает любимый человек, всегда становится плохо.
Мне до сих пор кажется, что она все видит и слышит.
— И даже сейчас?
— Даже сейчас.
— Ты чувствуешь себя перед ней виноватым?
— За что?
— За то, что ты сидишь в одних плавках, а рядом с тобой
девушка с обнаженной грудью.
— Я никогда не чувствовал себя виноватым. Она умерла, а я
еще жив.
— Почему еще?
— Потому что мы все смертны. Кто-то умирает раньше, кто-то
позже. В первые дни, после того как ее не стало, мне постоянно казалось, что
она где-то рядом или просто уехала и скоро вернется. Когда у нее был день
рождения, я накупил кучу подарков, прибежал домой, и только тут вспомнил, что
ее больше нет. Она любила красивое белье из «Дикой орхидеи», и я продолжал
покупать его и клал под подушку, так, как она любила. Скопился целый ворох. И
когда все это свалилось на пол, я тоже подумал, что ее больше нет. Ночью я
протягивал руку, чтобы обнять ее, но так и не находил. Поняв, что сплю один, я
вообще не хотел просыпаться. Она присутствовала в моих мыслях с утра до вечера,
и я не мог избавиться от этого безумия. Ни на минуту.
Неожиданно Макс наклонился ко мне, и у меня перехватило
дыхание.
— Я хочу тебя, — прошептал он и провел своим влажным языком
по моей щеке. — Ты даже не представляешь, как сильно я тебя хочу…
— Что?!
— Я хочу заняться с тобой любовью…
— Прямо здесь?
— Да, а тебе что-нибудь мешает? Тут нет людей… Тут вообще
никого нет.
Макс улыбнулся и поцеловал мой сосок.
— Ты хочешь сказать, что у тебя есть силы?
— Ну, немножко есть. Самая малость. Мы не знаем, что ждет
нас впереди, но, возможно, судьба больше никогда не преподнесет нам такой шанс.
Возможно, мы никогда больше не увидимся, но я знаю точно, что бы с нами ни
случилось и где бы мы ни были, мы будем всегда помнить друг о друге.
— Ты позабыл сказать, что, возможно, мы скоро умрем…
Признайся честно, ты ведь именно это имел в виду.
— Пока есть жизнь, есть надежда… Надежда умирает только
тогда, когда заканчивается жизнь.
Стянув ажурные трусики, я повернулась на бок, поражаясь
тому, что даже в такой ситуации способна на страсть.
Понимая, что Макс очень слаб, я не растерялась и помогла
ему. Моя помощь не оказалась незамеченной и вызвала у него ответную реакцию.
Мы кончили одновременно. Макс покрыл мою грудь поцелуями и
сел, любуясь моим телом.
— Макс, ну что ты так на меня смотришь? — смутилась я.
— Ты очень красивая.
— Не говори ерунды, я выгляжу отвратительно.
— Ты выглядишь так, что у меня захватывает дыхание.
— А я не знала, что ты умеешь льстить.
— Я вообще не люблю лесть, я всегда говорю только правду.
Если бы ты была обычной девушкой и не имела избранника, я бы признался, что
хотел бы провести с тобой остаток жизни.
— А я не обычная девушка?
— Нет.
— Почему?
— Потому что ты звезда. Ты на меня не злишься?
— За что?
— За то, что я оказался не на высоте.
— Почему ты так решил? Мне очень даже понравилось.
— А я и не знал, что ты любишь льстить. Я занимался сексом
так же, как им занимаются тяжелобольные люди.
— А мы и есть с тобой тяжелобольные люди.
Я посмотрела на Макса взглядом, полным любви и
благодарности.
— Макс, я хочу, чтобы ты знал — все было замечательно. Даже
больше чем замечательно. Я благодарна тебе за все. За этот побег, за полет, за
то, что ты рядом и за то, что сейчас ты доставил мне наслаждение, которое
заметно облегчило мою боль.
Натянув на себя лохмотья, оставшиеся от нашей одежды, мы
отправились в путь вдоль реки.
Мой перелом был зафиксирован двумя ровными дощечками, и,
опираясь на плечо Макса, я могла двигаться немного увереннее. Ладони Макса
выглядели ужасно и сильно болели, но он не подавал виду. Чем дальше мы шли,
вернее, не просто шли, я буквально висела на Максе, тем больше и больше меня
покидала надежда, что мы останемся живыми. Силы покидали не только меня, но
Макс умело скрывал то, что чувствовал.
— Макс, брось меня, — наконец не выдержала я и рухнула на
землю.
— Ты что такое говоришь?
— Брось меня.
