Я свесила ноги и попробовала осторожно встать, не касаясь
пола одной ногой. Я даже не чувствовала боли. Наверно, водка сделала свое дело
и подействовала на организм как самое лучшее обезболивающее.
— Ты куда собралась?
— К тебе.
— Зачем?
— Хочу рядом с тобой лечь.
— С чего бы это?
— Ни с чего. Мы же с тобой не чужие.
— Нечего ко мне ложиться. Мне самому места мало. Мы уже,
по-моему, с тобой належались.
— Кто належался, а кто нет.
Доковыляв до Максовой кровати, я прилегла рядом и
прошептала:
— Макс, мы живые. Ты хоть понимаешь, что мы живые?
— Понимаю.
Я обняла Макса за плечи, посмотрела на его аккуратно
забинтованные руки и прошептала:
— Макс, да что, в конце концов, с тобой творится?
— А что со мной творится?
— Когда мы должны были умереть, ты был совсем другой. Как
только мы поняли, что остались живы, ты изменился.
— Я не изменился, я просто устал. И еще. Я бы очень хотел,
чтобы ты перелегла на другую кровать. Мне бы хотелось полежать одному.
— Еще скажи, что ты меня не хочешь?
— Не хочу.
— Ты уверен?
— Вполне.
— Ладно, брось заливать. Просто на тебя подействовал звонок.
— Какой звонок?
— Тот самый. Тебе не понравилось, что я позвонила Денису.
— Да можешь звонить хоть всем своим Денисам, мне до этого
нет никакого дела!
— У меня Денис всего один-единственный.
— Тем более.
Я лукаво улыбнулась:
— Эй, да ты ревнуешь. Ей-богу! Я не могла ошибиться.
— Что?
— Что слышал. Ты меня приревновал. А у самого рыльце в
пушку. Думаешь, я не знаю, что там, в Москве, тебя ждет какая-нибудь
восемнадцатилетняя фотомодель с ногами от ушей и с пустой головой? А может, она
еще моложе, школу недавно закончила… Я знаю, что тебе нравятся только
молоденькие. Таких, как я, ты считаешь старыми девами.
— Дура ты.
— Сам такой. Мне это охранник сказал. Что я для тебя старая,
что тебе чем моложе, тем лучше. Удивлялся, как это тебя за совращение
несовершеннолетних не привлекли.
— Дура ты.
— Хватит обзываться. Я этого не заслужила.
— А я не заслужил тех оскорблений, которые сейчас услышал.
— Я даже не пыталась тебя оскорбить. Сейчас это даже модно.
— Что именно?
— Что мужчины постарше заводят себе молоденьких девушек,
вчерашних школьниц. Наверно, в этом есть определенный шарм. Молодая девушка
вызывает зависть твоих друзей и говорит об успехе и состоятельности.
— Слушай, прекрати говорить ерунду.
— Хорошо, прекращу. Только ты обними меня.
— Анна, шла бы ты на свою кровать.
Я улыбнулась, приподнялась, почувствовала, как от выпитой
водки кружится моя голова, и скинула с себя мокрую простыню.
— Макс, хотя бы просто обними меня.
— Не могу. У меня болят руки.
— Когда-то ты ими меня обнимал.
— Когда-то мы были должны умереть.
— А теперь мы остались живы…
— Теперь мы остались живы. Теперь все по-другому.
— Ну, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе.
Я сама заключила Макса в объятия и поцеловала его так,
словно этот поцелуй должен был длиться целую вечность. Но Макс так и не разжал
своих губ. Не было никакой реакции. Я и сама поразилась своей страстности,
чувствуя, как трепещет мое тело от прикосновения к Максу.
— Макс, поцелуй меня.
— Анна, ты, наверно, водки перепила.
— Это не водка, а бальзам для облегчения.
— Значит, ты перепила бальзама. — Макс резко отстранился. —
Послушай, уйди. Что ж ты такая ненасытная! Завтра ты уже будешь дома, встретишься
со своими друзьями и поклонниками, проведешь ночь с любимым человеком. У тебя
что, вообще нет терпения?
— Нет. Я не хочу знать, что будет завтра. Я хочу знать, что
будет сегодня. Может быть, именно таким способом я хочу тебя поблагодарить.
— За что?
— За все, что ты для меня сделал.
— Я не люблю таких благодарностей. Я терпеть не могу
любовных интрижек, особенно с капризными звездами.
— Сейчас я вообще не похожа на капризную женщину. Сейчас я
выгляжу как измученная, обыкновенная женщина, на долю которой выпало много
проблем. Может быть, тот охранник прав. Может, тебе и в самом деле нравятся
молоденькие девочки…
С любопытством Макс посмотрел на меня.
— Послушай, сумасшедшая, ты сейчас хочешь просто трахнуться
или хочешь лично меня?
— Я хочу лично тебя.
— И за что же мне выпала такая честь?
— Такая честь тебе выпадала уже ровно два раза, так не
откажись от третьего.
— Ну что ж, ты сама этого хотела. Моя крепость пала, ты не
оставила от нее камня на камне.
А затем все исчезло. Буквально все. Только я и только Макс…
Невыносимо прекрасное, еще более пьянящее ощущение Максовых губ, целующих так
страстно… Я тихонько постанывала и отвечала на его объятия с таким жаром,
какого никогда не подозревала в себе раньше. Мне хотелось все большего и
большего. Мне хотелось, чтобы он не останавливался ни на минуту, чтобы он был
во мне всегда и чтобы я вечно слушала его глухие, надрывные стоны…
Когда все закончилось, я потянулась к Максу и крепко его
обняла. Его спина была влажной от пота.
— Макс, это было здорово.
— Тебе понравилось?
— Очень.
Я накрыла нас обоих одной простыней, положила голову ему на
грудь и ласково промурлыкала:
— Вот видишь, а ты не хотел.
