— Ну да. Вы должны представить, что вам снова двадцать.
— Двадцать?!
— Ну, восемнадцать. Весь мир лежит у ваших ног. Весь мир.
Так покоряйте его, покоряйте! И не вздумайте искать счастье, оно этого не
любит. Если вы будете его искать, оно обязательно будет от вас убегать, играть
с вами в прятки. Счастье само вас найдет, вот увидите. Вы должны отодвинуть все
плохое в дальний уголок души и понять, что жизнь продолжается. Вы должны начать
новую жизнь, и вы увидите, что она будет намного интереснее, чем предыдущая.
Намного. Вы не должны затаивать горечь. Вы должны быть щедры и не помнить обид.
— Спасибо, — прошептала я, сдерживая слезы, и встала со
своего места.
Я шла, не думая о маршруте, я шла в новую жизнь. Жизнь, где
не будет его. В жизнь, где не будет ее. Где будет свобода. Я иду в новую жизнь,
которую я начинаю с нового, чистого листа. Я иду в жизнь, где я буду свободна.
Глава 26
Я смогла, я победила, у меня получилось. Я с большим
энтузиазмом приступила к работе. Когда я давала очередное интервью и меня
спрашивали, может ли женщина прожить без мужчины, я всегда отвечала, что
запросто. Главное, полагаться только на себя и на свои силы. Я умею
зарабатывать деньги, а если потечет кран, вызову слесаря; я могу завести себе
любовника, который с большим удовольствием будет исполнять все мои постельные
прихоти.
У меня появилось много новых знакомых женщин, которые в один
голос твердят о том, что успешная карьера создается только за счет неустроенной
личной жизни. Они считают, что в браке слишком много обязанностей и совсем нет
прав. Они никогда не относили себя к феминисткам. Упаси господи. Нет! Они
просто не хотят выходить замуж за человека, который не принимает их стиль жизни
и считает, что женщина только хранительница семейного очага. Мои знакомые
довольно сильные и довольно успешные, вполне состоявшиеся. Они плюют на
общепринятую мораль и не хотят выходить замуж только для того, чтобы быть как
все. Они состоявшиеся, не боятся старости.
Я никогда не забывала бабульку из кафе, которая, по большому
счету, вернула меня к жизни.
Я покупала билеты во все театры на все спектакли и посылала
ей их со своим рекламным агентом.
Бабулька вытирала слезы, передавала мне кучу приветов,
желала добра и извинялась за то, что она не в состоянии ходить на несколько
постановок в день, поэтому потихоньку приторговывает билетами и имеет довольно
приличную прибавку к пенсии. Я не обижаюсь, я только радуюсь и покупаю билеты
на еще большую сумму. Это так прекрасно — облегчить человеку жизнь. Господи,
как же это прекрасно! Продавать театральные билеты лучше, чем просить
милостыню, легче, чем мыть посуду в кафе. Уж мы-то с ней знаем, что одиночества
не нужно бояться, с ним можно дружить, оно совсем не такое страшное, как его
малюют. Оно по-своему прекрасное.
Я не видела Светку и не видела Дениса. Я ничего о них не
слышала. Зачем? Их просто не стало. Я теперь даже не верила в то, что они
когда-то были. У них были деньги в швейцарском банке, эти деньги им были нужны
больше, чем мне. Простила ли я их? Нет, не простила. Может быть, со временем —
да, но только не сейчас, сейчас еще слишком рано. В душе жила затаенная боль…
Иногда я просыпалась в холодном поту, потому что видела во
сне тот дом, в котором оживают покойники. Я пыталась его найти, но ничего не
получалось, и я пыталась убедить себя, что все, что было — просто дурной сон.
Единственное, что я твердо знала — МАКСА НЕ СТАЛО. И что он был… Он был. Просто
жизнь — такая подлянка.
Она подстроила так, что ЕГО НЕ СТАЛО.
А однажды в мою дверь позвонили. Я ее открыла и увидела
Елену Михайловну, ту самую, из того страшного дома и точно такой же страшной
жизни.
— Елена Михайловна?!
— Я, — взволнованно ответила женщина и опустила глаза.
— Как вы меня нашли?
— Странно было бы не найти. Ты такая известная. Добрые люди
подсказали.
— Ой, простите, проходите, я так растерялась, что держу вас
за порогом.
Елена Михайловна испуганно посмотрела по сторонам.
— Да вы не бойтесь, я одна. Я живу одна.
— А почему одна? У тебя же есть любимый человек.
— Так получилось, что его нет. Вернее он есть, но он
счастливо живет с другой женщиной. Хотя я не знаю, счастливо ли… но все же
думаю, что да. Вы проходите.
— Спасибо. У тебя все так со вкусом.
Заметив ее волнение, я налила ей полную рюмку хорошего
коньяка.
— Давайте выпьем за встречу. Как вы там?
— Нормально.
— Как Лешик?
Домработница заметно побледнела и трясущимися руками
поднесла свою рюмку ко рту.
— Лешика похоронили.
— Он что, умер?
— Его убили.
— А он не ожил?
— Нет, — испуганно ответила женщина и затрясла головой.
— Вы уверены?
— Конечно. Я сама провожала его в последний путь.
— Странно.
— Что странно?
— Странно то, что в доме закончился эликсир бессмертия.
— А что это такое?
— Это то, что изобрел пахан. Неужели он такой жадный, что
пожалел своего зелья для собственного сына?
— Да не было у него никакого зелья.
— Было.
Елена Михайловна не стала со мной спорить.
— Анна, я ушла из дома.
— Как?
— Просто решила начать новую жизнь.
— Это правильно.
— Я, конечно, понимаю, что ты вправе мне отказать, потому
что я палец о палец не ударила для того, чтобы тебе помочь, когда ты была в
критической ситуации. Но я хочу тебя попросить помочь мне найти недорогое
жилье. Я так давно не была здесь, что даже не представляю, с чего начать. Если
ты мне откажешь, я не обижусь и больше никогда тебя не побеспокою.
— Елена Михайловна, а как вы ушли, ведь из этого дома можно
было уйти только мертвым?
— Я ушла.
— Как?
— Мне разрешили. Я слишком много лет прослужила там верой и
правдой. Мне дали право уйти.
