— Оказывается, пахан бывает благородным…
— Оказывается, бывает. Ты мне поможешь?
— Помогу. Вам не нужно искать жилье.
— Почему?
— Потому что вы можете жить у меня.
— У тебя?
— Ну да. Заниматься хозяйством у меня просто нет времени, и
если у вас есть желание, вы можете у меня жить и работать. Я буду вам хорошо
платить. У вас будет своя комната.
— Ты хочешь поселить меня у себя?
— Ну да.
— Почему?
— Я же сказала, что совсем не справляюсь с хозяйством, да и
вдвоем веселее.
— Но ведь когда я могла тебе помочь, я не помогла… Почему ты
идешь мне навстречу?
— Кто старое помянет… Вы согласны?
Женщина достала платок и вытерла слезы.
— Я буду счастлива служить тебе верой и правдой. Быть может,
именно так я смогу искупить свою вину. Только у меня одно условие.
— Какое?
— Я буду работать за бесплатно. Мне не нужно никаких денег.
— За бесплатно?!
— Да. Я не возьму за работу ни копейки.
Мы долго разговаривали, и наконец я решилась:
— Я хочу знать, где находится дом.
— Зачем?
— Я хочу наказать виновных. Из-за них в моей жизни все пошло
наперекосяк.
— Не связывайся. Постарайся забыть.
— Не могу. Зло должно быть наказано.
— Оно бывает наказано только в кино и в книгах.
— Я хочу знать, где дом.
Елена Михайловна достала из сумочки листок, что-то написала
и отдала его мне.
— Не нужно ничего делать. Второй раз ты не выйдешь оттуда
живой.
— Я подумаю, — ответила я и ушла спать.
Спала я очень крепко, без плохих сновидений, а проснувшись,
почувствовала запах ароматного кофе, жареного хлеба и аппетитной яичницы. Мне
даже показалось, что я вернулась в детство, где моя милая мама готовила мне
вкусный завтрак, заплетала косички и провожала в школу. Я сладко потянулась и
пошла на кухню. Елена Михайловна ласково улыбнулась и пригласила меня к столу.
— Ничего, что я уже начала хозяйничать?
— Замечательно!
— Ты выспалась?
— Я выспалась и чувствую себя просто отлично. Тем более
такой вкусный завтрак.
— Ничего особенного. Сготовила из того, что было под рукой.
— А под рукой было мало. Холодильник у меня, как всегда,
пустой.
— Постараюсь его заполнить. Обед будет вкусный, это я
обещаю.
— Так не пойдет. Я могу растолстеть, — весело рассмеялась я,
а сама подумала, что как бы хорошо ни относилась ко мне эта женщина, она всегда
будет мне напоминать о том страшном доме.
— Что-то не так? — Елена Михайловна уловила мой взгляд и
растерялась.
— Все хорошо. Все очень даже хорошо, — успокоила я ее.
Уходя из дома, я достала из шкафа заряженное ружье,
аккуратно завернула его и взяла с собой.
Глава 27
Я вела машину, смахивала слезы и старалась привести в
порядок свои мысли. Я знала, что пахана не убьешь, бесполезно. Он вновь оживет.
Но я не смогла смириться с тем, что надо мной надругались. Я хотела отомстить
за то, что это грубое вторжение разрушило мою личную жизнь, за то, что у меня
нет подруги, нет любимого человека, за подорванное здоровье, больную психику и,
конечно же, за то, что МАКСА НЕ СТАЛО. В моем багажнике лежало заряженное
ружье, и это приятно грело душу. Если обо мне некому позаботиться, я позабочусь
о себе сама.
Когда до дома осталось совсем немного, я сунула листок со
схемой в карман, съехала с дороги, поставила машину так, чтобы ее не было
видно, взяла ружье и пошла пешком. В ста метрах от дома я села в кусты и стала
ждать. Наконец послышался шум подъезжающей машины. Я ощутила, как застучало мое
сердце. Наверно, со стороны это выглядело довольно смешно, словно я решила
поиграть в заказного убийцу, только позабыла о том, что вместо винтовки с
оптическим прицелом у меня обыкновенное охотничье ружье.
Неподалеку остановился тонированный джип, который точно так
же, как и я, съехал с дороги, исчез за деревьями, но мне был виден как на
ладони. «Так, это становится интересно», — мысленно отметила я. И тут из джипа
вышел… МАКС, одетый в черную майку и черные штаны. В его руках была снайперская
винтовка. Не заметив меня, он прокрался к дубу, который стоял у высокого
забора, огораживающего дом. Я подумала, что Светка была совершенно права,
собираясь отправить меня в психушку.
Не чуя под собой ног, я бросилась следом за Максом. Макс
повернулся в мою сторону.
— Привет, Макс, — сказала я и наставила на него ружье.
— Привет, — ответил он, глядя на меня обезумевшими глазами.
— Хорошо выглядишь.
— Ты тоже. Не изменилась.
— Как же не изменилась! Сейчас я ухоженная женщина, такая,
какой была всегда. А тебя каким ветром сюда занесло?
— Да так, мимо проходил. А ты?
— Я тоже.
— А ты чего с винтовкой?
— А ты чего с ружьем? Да убери ты от меня это ружье! Оно у
тебя заряженное?
— А как же.
— Тогда тем более убери. Что ты его на меня наставила?!
— А ты что, ожил?
— Господи! Да я и не умирал.
— Не умирал?
— Нет. Так ты уберешь это гребаное ружье или нет?!
— Уберу.
Я убрала ружье и уставилась на Макса, словно на привидение.
Ведь я точно знала, что его не стало.
— Макс, ты точно не умирал?
— Да нет. Ты такие вопросы задаешь, ей-богу. Не видишь, что
я живой?!
— Да кто тебя знает. В этом доме все оживают.
— Если не веришь, можешь меня потрогать. Я не холодный. Я
теплый.
— Можно?
— Можно.
