— Значит, буду.
— Поздравляю. А я теперь бедная.
— Почему?
— Потому что деньги — это вода. Сегодня они есть, а завтра
их нет.
— Сочувствую.
— Не стоит. В этой жизни я научилась терять. Я нормально
отношусь к потерям. А что ты сделаешь с домом?
— Продам.
— Правильно. Он никогда не станет уютным семейным
гнездышком.
— Для кого?
— Для нас с тобой.
Я достала из сумочки связку новых ключей от новых замков,
которые я поставила сразу, как только стала жить одна, и протянула их Максу.
Затем достала кусочек бумаги и написала свой адрес.
— Что это?
— Это мои ключи, а это мой адрес. Мне не восемнадцать. Я не
хочу с тобой встречаться и целоваться в подъездах. Я не хочу сидеть у телефона
и ждать твоего звонка. Я хочу с тобой жить.
— Что?
— Что слышал. Я хочу с тобой жить. Если сегодня вечером ты
не явишься домой, я сообщу об этом в милицию и брошу всех на поиски неверного
мужа. Так что подумай…
Я встала из-за стола и, не обращая внимания на ошарашенного
Макса, вышла из ресторана.
Глава 28
Заехав на киностудию, я извинилась за свое отсутствие,
сославшись на головную боль. Я была уверена, что Макс не выдержит и обязательно
сегодня приедет. Где ж это видано, чтобы любимый муж не приехал на ужин при
свечах к любимой жене? Я купила красивый торт и заторопилась домой.
— Елена Михайловна, я торт принесла! — прокричала я прямо с
порога. — Сейчас будем пить чай!
На кухне было темно, но я чувствовала, что там кто-то есть.
Повернув выключатель, я увидела домработницу, которая сидела за кухонным столом
и смотрела на меня напряженным взглядом.
— Елена Михайловна, что в темноте-то сидите, ей-богу?
— Экономлю.
— Глупости. Уж на свет я всегда заработаю. Я торт купила.
Любите?
— Нет. Торты Лешик любил.
— Елена Михайловна, давайте договоримся, что никогда не
будем вспоминать в моем доме об уроде. У меня, знаете ли, нет желания.
— Не могу.
— Нужно стараться. Что-то я не чувствую никаких вкусных
запахов. Что у нас сегодня на ужин?
— Ничего.
— Почему?
— Потому что сегодня мне некогда было готовить. Я ездила по
одному адресу, который мне дал знакомый, и провела там очень много времени.
— Зачем?
— Чтобы купить оружие.
Домработница вынула руку из-под стола и навела на меня
пистолет. Меня качнуло.
— Что это?
— Это твоя смерть! — усмехнулась Елена Михайловна.
— Но почему?
— Потому что ты, сука поганая, отняла самое дорогое, что у
меня было и ради чего я жила.
— Я не понимаю, о чем вы.
— Лешенька был моим сыном.
— Урод был вашим сыном?!
— Не урод, а Лешенька. Мой милый, красивый, неповторимый
Лешенька. Я родила калеку от хозяина дома, который меня приютил. Хозяин полюбил
Лешика больше жизни и не замечал его увечья. Наоборот, он полюбил Лешика и
возненавидел меня. Он говорил, что в том, что Лешик родился таким, виновата
только я. Что я не хотела этого ребенка и всячески его вытравливала, а он
родился вопреки моей воле. Он говорил, что я не полноценная и что я не смогла
подарить ему здорового сына. Что я недостойна быть матерью его наследника, что
он найдет более достойную женщину. Он хотел выгнать меня из дома, но я встала
перед ним на колени и попросила позволить мне быть рядом с моим сыночком, хотя
бы в качестве няньки… И он разрешил. Он сказал, что, если Лешик узнает, что я
его мать, он убьет меня не задумываясь. Я молчала. Я молчала долгие годы,
потому что знала, что я должна жить ради своего сыночка. Я жила только для
сына. А ты, тварюга, всегда издевалась над моим мальчиком, а потом просто его
убила. Я сама его похоронила. Сама. Я сбежала и поклялась тебе отомстить,
потому что моей кровиночки больше нет и жизнь потеряла для меня всякий смысл.
— Елена Михайловна, одумайтесь. Ваш сын был больным
человеком, он ведь и сам не жил, а мучился. Сам мучился и вас мучил.
— Заткнись, гадина!
Домработница сняла пистолет с предохранителя и злобно
затрясла головой.
— Я понимаю, у вас была очень тяжелая жизнь, но одумайтесь…
Я замолчала и повела носом. Из открытого окна послышался
запах дешевого табака, вонь, от которой начинали слезиться глаза и першило
горло.
— Там, за окном, опасность, — шепотом сказала я и посмотрела
на женщину перепуганными глазами.
Но она не слышала меня. Она хотела меня уничтожить. Раздался
выстрел. Я закрыла глаза и вдруг почувствовала, что я по-прежнему стою, дышу и
даже пытаюсь что-то сообразить. Я открываю глаза и вижу, что на полу лицом вниз
лежит домработница, а из ее спины течет кровь. Ее убили выстрелом в спину? Она
не успела нажать на курок?
Я подняла голову. На оконном карнизе стоял человек, пахнущий
дешевым табаком. Он держал пистолет и зловеще улыбался.
— Привет, здорово я тебя спас, — загадочно говорит он и
моргает недобрыми глазами.
— Зачем?
Я стою ни жива ни мертва и понимаю, что наступило самое
худшее.
— Потому что это моя миссия. Я не люблю, когда кто-то
зарится на чужое. Тебе будет приятнее умереть от моей руки, чем от руки этой
ненормальной.
— Тебе не нужно меня убивать, пахана больше нет, и даже если
тебе заплатили, тебе совсем не нужно отрабатывать деньги.
— Может быть, но существует принцип. Ты помнишь, как ты
ударила меня в прошлый раз на кухне?! Я не люблю, когда меня бьют. Я хочу,
чтобы ты видела мое лицо и чтобы ты знала, как выглядит смерть.
Незнакомец, воняющий табаком, наставил на меня пистолет, но
я не боялась. Я не боялась, потому что открылась входная дверь и МАКС ПРИШЕЛ НА
УЖИН.
