— Ой! — Потом повернулась и увидела Амару,
одетого, как и вчера, в идиотский красный костюм с золотыми пуговицами.
— Хозяйка, — повторил он.
— Что случилось? — напряглась я.
— Яйца! — закатил карие глаза парень. — Яйца!
Вы о них знаете? Откуда они берутся?
— Из курицы, — растерялась я.
— А где живут куры?
— Во дворе, в сарае, — изумилась я, — или на
птицефабрике.
— Понял, — кивнул Амара и испарился.
Я постояла пару секунд, спустилась по лестнице
и снова услышала:
— Хозяйка!
— Ну?
— Во дворе нет сараев, — улыбаясь, заявил
домработник, — и кур не видно.
— Мы не разводим птицу, — ошарашенно ответила
я.
— А где же яйца взять? — заморгал Амара. — Вы
сами сказали про кур!
Я уставилась на юношу, он, чуть приоткрыв рот,
преданно смотрел мне в глаза, и тут до меня дошло, что временная прислуга… как
бы это помягче выразиться, чтобы не обидеть…
— Ты идиот? — вырвалось у меня. — Ой, прости!
Ищешь яйца? Хочешь сделать завтрак?
Амара кивнул.
— Да, да. Кролик велела быстро состряпать! Она
приказала: «Что-нибудь по твоему вкусу», значит, яйца, а где их найти?
— В холодильнике.
— Там нет.
— Загляни в кладовку, Ира всегда держит про
запас пару десятков.
— Понял, — кивнул Амара. — Вам сварить?
— Одно яйцо, — сказала я.
— Еще паштет, — заявил Амара, — этот толстый
просит его к гренкам… Я все облазил. Не нашел.
— В шкафчике под кофемашиной есть банки, тебе
нужна та, на которой написано «Патэ» и нарисована свинка.
— Понял, — затряс кудрявой головой Амара и
убежал.
Минут через пятнадцать домашние уселись за
стол, Амара внес блюдо, на котором лежало штук десять яиц, и торжественно
водрузил его на стол, объявив:
— Горячая еда, пожалуйста.
— Очень мило, — приободрила я парня, схватила
одно яйцо, поместила его в подставку и постучала ложкой по верхушке.
Скорлупа не дрогнула.
— Похоже, курам стали давать кальций в
таблетках, — заметил Кеша, тоже безуспешно пытавшийся разбить скорлупу.
— Странные какие, — удивилась Маша, — не
кокаются.
— Где мой паштет? — зашумел Дегтярев, входя в
столовую. — Фу! Яйца! У меня от них изжога!
— И тебе приятного аппетита, — сказал Кеша. —
Между прочим, моя печень приходит в ужас, глядя на твой жирный паштет!
— Печень не имеет глаз, — авторитетно заявила
Маша. — Этот орган является непарным, он расположен в…
— Лучше без подробностей, — живо остановила я
девочку и принялась изо всей силы бить по яйцу ложкой.
— Хочу паштета, — раскапризничался Александр
Михайлович.
— Он здесь, — Амара ткнул пальцем в
никелированную миску.
Я подавила улыбку. Парень старается изо всех
сил, он учел мою просьбу говорить как можно меньше и обходится минимальным
набором слов. А то, что Амара положил любимую еду полковника в миску, которой
пользуется кошка Клеопатра, это пустяки. Клепа не обидится, она хорошо
воспитана, а полковник не поймет, в чем паштет. Надо будет потом объяснить
Амаре про разделение посуды на «человеческую» и «животную».
— Что-то вкус странный, — отметил Дегтярев, кусая
бутерброд.
— Свинья, — гаркнул домработник.
Полковник уронил хлеб, намазанный толстым
слоем паштета.
— Кто? — растерялся он.
— На банке свинья, — телеграфным стилем
ответил Амара, — этикетка. Рисунок. Патэ. Все точно.
— Интересно, если я брошу яйцо на пол, оно
треснет? — обозлилась Зайка.
— Можно попробовать, — оживилась Маня.
Я, тоже безуспешно боровшаяся с яйцом, не
успела сказать «стой», как Манюня вскочила и швырнула «куриную икру» на плитку.
Яйцо подпрыгнуло и укатилось. Жюли, решив, что ей купили новую игрушку, со
счастливым визгом нырнула под сервант и выкатила абсолютно целое яйцо.
— Прикольно! — поразился Аркадий. —
Интересненько, ну-ка…
Второе яйцо, упав на пол, тоже осталось целым.
Радости Жюли не было предела, количество ее любимых мячиков резко
увеличивалось.
— Дай сюда, — прокряхтел полковник и схватил
стоявшую передо мною подставку, — вы хотели слопать ЭТО? Не поняли, что завтрак
из пластика?
Маша и Кеша переглянулись, Зайка вперила
взгляд в Амару.
— Ты решил пошутить? — зловещим тоном
осведомилась она. — Здорово! Мы повеселились! А теперь неси настоящие яйца.
— Я думал, это куриные, — замямлил
домработник. — Простите… я не хотел.
— Где ты их взял? — спросила Маша.
— В кладовке, на полке среди лампочек, хозяйка
подсказала! — Парень решил спрятаться за меня.
— Это остатки муляжей для пасхальной росписи,
— осенило меня. — Ну конечно! Я сама купила их ранней весной, потому что не
хотела варить в луковой шелухе настоящие. Их потом никто не ест, продукты
пропадают. Очень обрадовалась, когда увидела в супермаркете эрзац, а к нему
коробочку с красками! Ирка разрисовала один десяток, а второй оставила про
запас!
— Ловко, — ухмыльнулась Зайка. — Ты решила
подшутить над Амарой, а он купился. Но сегодня не первое апреля! Я хочу есть!
— И в мыслях у меня не было над вами
издеваться! — попыталась я оправдаться. — Он спросил, я ответила, Амара сам
перепутал.
— Поеду на работу голодной, — с мученическим
видом протянула Ольга.
Амара испугался, сложил молитвенно руки, потом
заорал густым басом:
— Кролик! Простите! Милый кролик! Не ругайте
меня! Дорогой кролик! Извините! Более это не повторится! Ласковый кролик!
