— Отстань, — лениво ответил мужик, но Таня не
успокаивалась, возмущалась, топала ногами и в конце концов побежала нанимать
такси. До автомобиля Миша дошел спокойно, мирно доехал до дома, а потом
заартачился. Хорошо, шофер попался жалостливый, помог Тане вытащить хозяина. С
огромным трудом она дотянула Михаила до скамеечки, он сел на нее и
категорически отказался двигаться. Добрых четверть часа Таня уговаривала его, а
потом Миша ударил жену кулаком в лицо.
Таня очень близорукая. Когда она упала,
потеряла линзы. Мир моментально утратил четкие очертания, вместо людей возникли
разноцветные пятна. Танечка схватила перевозку с кошкой, ощупью добралась до
подъезда, поковыляла по лестнице вверх и едва не столкнулась со Светой,
бежавшей вниз.
— Как вы узнали Свету? — удивилась я.
— У ней платье есть, — пояснила Таня, — желтое
с черным, цвет вырвиглаз. Лица мне сослепу было не разобрать, а одежду легко.
Ни у кого из наших такого прикида нет, ну я и спросила, куда, мол, несешься?
Света хрипло ответила Тане:
— За пиццей.
— Че у тебя с голосом? — спросила соседка.
— Простыла, — кашлянула Лукашина.
— Слушай, — обрадовалась Таня, — ты небось в
микрорайон побежишь?
— Угу.
— Купи мне линзы, — попросила Татьяна, —
понимаешь, Мишка…
Узнав о неприятности, Света коротко пообещала:
— Хорошо, — а потом вдруг добавила: — я гостя
жду, Володю, он пиццу обожает. Хочу ему приятное сделать, мерзавцу!
Спустя короткое время Лукашина принесла Тане
коробочку с линзами и ушла к себе. Потом со двора поднялся слегка протрезвевший
Михаил, супруги затеяли свару и прекратили лаяться лишь в тот момент, когда с
лестницы раздался грохот. Таня глянула в глазок и обомлела. Из квартиры Светы
двое парней самого мрачного вида вытаскивали носилки с черным мешком.
— Во как, — испуганно твердила Таня, — пару
часов назад здоровая была, пиццу есть собиралась, а потом… тушите свечи.
— Вы не обратили случайно внимания, не
приходил к Лукашиной мужчина?
Таня помотала головой.
— Мы с Мишкой отношения выясняли, не до
соседей было.
— Спасибо, — кивнула я, — пойду к Лене.
— Они с Муратом на рынок поехали, —
отрапортовала Таня, — с кошелкой вышли, а потом его «Жигули» под окном
закряхтели. Раньше восьми назад не припрут.
— А Наталья Петровна у себя?
— Утром в аптеку шастала, — отчиталась Таня, —
не в нашу, к метро. У ней гипертония, наверное, врач чего нового прописал.
Я заморгала.
— Танечка, каким образом вы вычислили, где
Килькина отоварилась медикаментами?
Женщина засмеялась.
— А пакетик? Если чуть вперед пройти, там
третий микрорайон будет, в нем аптека есть, называется «Про»
[8],
они покупки в
мешочки кладут, ярко-красные с синими буквами. Наши все в микрорайон бегают,
близко, а к метро надо на автобусе катить, он по расписанию ходит, раз в час.
Неудобно же! И у подземки все дороже: хлеб, газеты, аспирин. Но Наталья
Петровна вернулась с желтым пакетом! А такие в аптеке «Цито» дают. Раз она туда
намылилась, значит, ей новые таблетки выписали, которых в «Про» нет!
— Здорово, — с восхищением воскликнула я, — вы
можете работать следователем.
Татьяна засмеялась.
— Ну уж нет, нас и тут неплохо кормят! Я и еще
кой-чего заметила. Наталья продуктов приволокла, дорогих! Пакетик был из «Рая
еды», может, она гостей ждет! Наверное, внучку ей привезут. Такая шебутная
девка, как появится, у меня стены дрожат, носится и мячом по ним колотит! Вот,
жду неприятностей! Раз соседка жрачкой запаслась, ща девочка появится. Хотя она
ей раньше деликатесов не брала.
Попрощавшись с чрезмерно любопытной бабой, я вновь
очутилась на лестничной клетке и позвонила в дверь к Килькиной.
— Бегу, бегу, — донеслось из квартиры, створка
открылась, и я невольно вздрогнула.
Из темного коридора выглядывала директриса из
моей школы, Анна Николаевна, которую маленькая Дашенька в свое время боялась до
икоты.
— Ой, — помимо воли сказала я, — здрасти.
— Добрый день, — хорошо поставленным голосом
ответила дама, и наваждение исчезло. Мне стало понятно, что она лишь похожа на
строгую Анну Николаевну. Те же седые высоко зачесанные волосы, холодные карие
глаза, тонкие губы, прямой нос, та же светлая кофточка, заколотая под
воротничком брошкой-камеей, юбка до середины икры…
— Вы ко мне? — осведомилась дама.
Я откашлялась.
— Полковник Дарья Васильева, Московский
уголовный розыск. Килькина Наталья Петровна?
Учительница быстро поправила прическу и
приложила палец к губам.
— Пожалуйста, тише, у меня внук заболел!
Температура за сорок подскочила, я думала, врач пришла. В чем дело?
Я удивилась: вроде соседка говорила о внучке,
но, может, есть еще и внук?
— У вас была соседка, Светлана Лукашина. Что
вы можете о ней рассказать?
Наталья Петровна моргнула.
— Ничего. Мы не общались.
— Совсем?
— Практически нет, здоровались при встрече, но
слова «добрый день» вряд ли можно считать дружеской беседой, — пояснила Наталья
Петровна.
— Говорят, она крепко пила.
— Не замечала, — равнодушно ответила Килькина,
— достаточно приветливая особа, выглядела аккуратно. Мне некогда следить за
соседями, я очень занята.
— Вы жили на одной площадке, — не
успокаивалась я.
— Верно, — согласилась учительница, —
извините, я не приглашаю вас в дом, ребенок спит. И потом, откровенно говоря, я
не знаю, какую инфекцию он подцепил, может быть, что-то заразное.
— Меня не смущает беседа на лестнице, —
улыбнулась я.
Наталья Петровна вышла из квартиры и прикрыла
дверь.
