— Ща, — протянул Ермаков, зашелестел бумагами,
потом глухо сказал: — Слышь, Петь, тута свидетельница трезвонит. По Бромской,
куда? Ясно. Гражданочка!
— Я здесь.
— Вам надо к Петру Сергеевичу Комарову,
кабинет пятнадцать.
— Уже лечу, скажите ваш адрес.
— Третий микрорайон, корпус восемь, —
отрапортовал дежурный.
Комарову на первый взгляд было лет сто. Его
маленькие глазки прятались в опухших веках, щеки оплывали вниз, а количество
подбородков было невозможно сосчитать: с каждым движением Петра Сергеевича
число складок под нижней челюстью изменялось.
— Садитесь, гражданочка, — прохрипел он, —
чего стряслось?
Я обворожительно улыбнулась.
— Разрешите представиться, Дарья Васильева,
продюсер, работаю на телевидении.
В глазах Комарова мелькнула тень беспокойства.
— Жалобу кто-то накатал? — нервно спросил он.
— Нет, нет, — успокоила я пожилого капитана. —
Вы ведете дело об убийстве нашей сотрудницы Светланы Лукашиной. Хочется узнать,
как продвигается работа, может, вам чем помочь?
Петр Сергеевич с тоской покосился на запертый
шкаф, громоздившийся в простенке.
— Ошибаетесь, гражданка Васильева, нет у нас
дела Лукашиной.
— Как? — поразилась я.
Комаров тяжело вздохнул.
— Не возбуждено!
— Но ее убили!
— От кого ж у вас такие сведения?
Я замялась.
— Молодая женщина ни с того ни с сего не
умрет.
— Случается, — грустно заявил Комаров.
— Но в ее квартиру приезжала милиция.
— Верно.
— И кто ее вызвал?
Комаров засопел.
— Гражданин, — наконец сказал он, — с автомата
сообщил, от метро, он не назвался. А мы обязаны реагировать, поэтому поехали!
— И нашли труп!
Петр Сергеевич откашлялся.
— Кто сказал?
— Соседи, — ляпнула я.
— От бабье, — в сердцах воскликнул Комаров. —
Жива ваша Лукашина.
— Как жива? — растерялась я.
— Ну, так случилось, — решил не уточнять
капитан. — Ее по «Скорой» забрали, а мы уехали.
— И дверь опечатали?
— Нет, просто захлопнули, — помотал головой
Комаров. — Нашего интереса не было, и на криминал не походило, ей плохо стало,
рвало сильно, но непохоже, что она выпивкой траванулась.
— Почему? — насела я на мента.
— Послужите с мое, — грустно заметил капитан.
— Непьющая она.
— Почему вы так думаете? Знаете, Света работу
пропускала, потом приходила бледная, руки трясутся…
— От бабье! Говорю же, не употребляла она.
— Вы дружили с Лукашиной?
— Откуда? Не видел ее ни разу.
— Тогда почему вы так уверены, что она не
пила?
Комаров встал, отпер сейф, вынул из него
бутылку минералки, с наслаждением опустошил емкость, снова сел за стол,
пригладил остатки волос и ответил:
— Видел я квартиры алкоголиков, не такие они!
А у Лукашиной чисто! Болезнь ее скрутила. На двери у ней и до нас какая-то
грязь висела, но это не печать, вроде дети пластилин намазали.
— В какую больницу отправили Свету?
Петр Сергеевич нахмурился.
— По справке узнайте!
— Пожалуйста, помогите, — взмолилась я.
Комаров тяжело вздохнул и взял телефон. Через
пару минут он добыл нужные сведения и поделился ими со мной.
— Клиника имени Строкова, третий микрорайон,
дом пятнадцать, это тут, рядом.
— Огромное спасибо.
— Рад помочь, — неожиданно улыбнулся Петр
Сергеевич, и мне вдруг стало понятно — он не вредный, не противный, а просто
бесконечно усталый мент, ждущий пенсии. Уж не знаю, из каких соображений он
пошел служить в милицию, имел ли, как Дегтярев, романтическое желание
выкорчевать преступность с корнем, но никакой карьеры капитан не сделал и
теперь хочет только одного: очутиться с удочкой на берегу реки, в тишине и
покое.
— Вы обыскивали квартиру Лукашиной? — спросила
я.
— Зачем? — поразился Петр Сергеевич. — Дверь
слесарь аккуратно вскрыл, замок не повредил. Вошли беспрепятственно, заглянули
в комнату, обнаружили хозяйку на диване. Обстановка не криминальная, вещи на
месте, следов взлома нет, ниче не побито, не поломано, женщина без следов
насилия. Вызвали «Скорую», врачи быстро приехали и увезли вашу Лукашину.
Выйдя из милиции, я села в машину, проехала
пару кварталов, нашла клинику и обратилась в справочную.
— Лукашина? — переспросила бабушка в белом
халате. — Ступайте на второй этаж, к Родиону Ильичу!
В ординаторской обнаружился только один
паренек, весьма юного вида. Я, решив, что это медбрат, спросила:
— Где можно найти Родиона Ильича?
— Слушаю, — ответил мальчишка.
— Мне нужен врач Родион Ильич.
— Я и есть врач Родион Ильич, — без всякого
нажима подтвердил юнец.
— Простите, но…
— Вам показать паспорт и диплом?
— Что вы, конечно нет, просто вы очень молодо
выглядите, — некорректно высказалась я.
— Это инъекции гормонов обезьян, — не моргнув
глазом, заявил доктор. — На самом деле мне восемьдесят пять лет.
— Замечательно. Я пришла узнать о состоянии
здоровья Светланы Лукашиной.
Родион потерял улыбку.
— Вы Барсукова? Нина вам дозвонилась?
— Нет, меня зовут Даша Васильева, я коллега
Светы, мы обеспокоены ее состоянием и…
— Она скончалась, — перебил меня Родион.
— Когда? — заорала я. — Почему? Кто такая
Барсукова?
Парнишка выдвинул ящик стола и подал мне
небольшую ламинированную карточку.
