Книга Доблесть великанов, страница 27. Автор книги Чингиз Абдуллаев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Доблесть великанов»

Cтраница 27

Все поменялось после одиннадцатого года, когда на выборах в Испании потерпела поражение уже Социалистическая партия. Избиратели не захотели мириться с последствиями мирового финансового кризиса, больнее всего ударившего по их стране. Мариано Рахой стал премьер-министром и почти сразу предложил один из важнейших постов в стране Винсенте Гальярдо. Правда, до этого Гальярдо пригласили на «смотрины» в клуб, название которого иногда упоминалось среди тайных организаций, якобы правивших миром, но он всегда категорически опровергал подобные «домыслы».

Наконец Гальярдо достиг вершины, о которой мечтал долгие годы, став не просто главой национального банка Испании, а войдя в число самых известных людей страны, во многом определяющих не только ее финансовую политику, но и вообще место в Европе и мире. Ему нравилось ездить в другие страны, общаться со своими коллегами, участвовать в различного рода симпозиумах и конференциях. Он был неплохим оратором и владел, кроме своего родного языка, еще английским и французским. Работа руководителем филиала известного американского банка помогла Гальярдо не только наладить нужные связи, но и вывела его на другой уровень отношений. Сразу после майского назначения его пригласили в Великобританию на собрание клуба, где были представлены ведущие банкиры и политики Европы. И среди них пребывал он – Винсенте Гальярдо, мальчик из бедной семьи андалузского кассира, сумевший добиться такого важного поста. Он не скрывал, что имеет и свои политические амбиции. В последнее время усилились нападки на лидера партии и премьер-министра, обвиняемого в различных финансовых нарушениях. Конечно, Гальярдо мог выступить и как авторитетный эксперт опровергнуть подобные обвинения. К тому же он был лично обязан премьеру своим назначением. Но на этот раз не следовало поддаваться личным эмоциям и пытаться защитить уже порядком скомпрометированного политика. Становилось понятным, что на ближайших выборах правящая партия потерпит поражение, а защищать тонувшего лидера было просто не в правилах Гальярдо.

С самого детства он точно знал, что нужно помогать и подыгрывать только победителям, только сильным. Всегда быть на их стороне и всегда быть среди победителей. Поэтому и не стал опровергать обвинения, выдвинутые в адрес премьер-министра, терпеливо выжидая, чем закончится этот скандал. По его убеждению, именно он мог стать следующей кандидатурой от партии после досрочного ухода премьера. Причем для этого совсем необязательно было ждать очередных выборов. Премьер мог уйти гораздо раньше, и тогда правящей партии пришлось бы выбирать между непопулярными политиками и банкиром, снискавшим себе международное признание и сумевшим заручиться поддержкой влиятельных зарубежных друзей. В своих мечтах, о которых он не рассказывал даже супруге, Гальярдо уже видел, как сам король Хуан Карлос Бурбон поручает ему формирование нового испанского правительства.

В этот день он проснулся раньше обычного, словно почувствовал толчок во сне. Прошел в ванную, почистил зубы, привычно тщательно побрился, принял душ и к восьми часам был уже готов к выходу, чтобы в половине девятого оказаться в своем кабинете. Сотрудники национального банка хорошо знали привычку своего босса приходить на работу раньше всех. К тому же он не любил фиесты, когда днем закрывались все учреждения и банки на послеобеденный отдых. Это время Гальярдо обычно использовал для встреч с партнерами или переговоров. Он вообще считал непродуктивными все эти фиесты и сиесты, которые разбивали день на длительный многочасовый дневной отдых и делали сотрудников вялыми и расслабленными в первой половине дня. А во второй половине большинство людей думали уже о вечернем отдыхе и ночных развлечениях. Может, поэтому Гальярдо считал наиболее продуктивной немецкую или американскую модель, при которой работники начинали свой рабочий день с раннего утра и трудились беспрерывно, добросовестно отрабатывая свой рабочий день. Но говорить об изменении многолетней традиции фиесты в жаркой Испании было невозможно, это вызвало бы обвальное возмущение людей. Поэтому приходилось мириться с подобной практикой работы.

Гальярдо прошел в гардеробную, выбрал серый костюм и голубую рубашку. Все костюмы висели на вешалках, словно солдаты, выстроенные в правильную шеренгу. Супруга следила за состоянием его костюмов, вовремя отправляя их на профессиональную глажку. Рубашки висели отдельно. Для галстуков были свои шкафы со специальными отделениями.

Услышав, как он возится в ванной, супруга проснулась и прошла на кухню, чтобы приготовить ему завтрак. Гальярдо усмехнулся. Она вообще добросовестно выполняла свои обязанности. Ему с ней очень повезло. Он женился только в тридцать два года, обратив внимание на девушку, служившую под его началом в отделе. Она была скромной, тихой, застенчивой, приехала из провинции и жила у своего дяди. К тому же она была моложе его на десять лет. За все время супружества он ни разу не пожалел, что сделал такой выбор. Супруга беспрекословно приняла все его требования, выполняла все его распоряжения и никогда ему не перечила. Родила двоих детей – мальчика и девочку – и охотно следила не только за их большой квартирой в Мадриде, но и за их домом в Севилье, где Гальярдо давно выкупил отцовский дом, сделав в нем капитальный ремонт, и за виллой на Канарских островах, которую он приобрел четыре года назад.

Одевшись, Гальярдо прошел на кухню, где его ждали яичница с беконом, чашка горячего кофе, нарезанный сыр с подогретым хлебом и сладкие бобы. Он даже завтракал по образу и подобию своих американских друзей, предпочитая плотно поесть утром, чтобы не обедать во время фиесты. Это время он использовал с максимальной выгодой для работы, устраивая переговоры с зарубежными партнерами или проверяя последние финансовые отчеты. Иностранцы, прибывающие в Испанию и Италию, действительно не понимали, как можно тратить лучшее дневное время на все эти фиесты и сиесты, закрывая предприятия и магазины, банки и учреждения, чтобы поесть и поспать несколько лишних дневных часов. И если французы откровенно завидовали подобному распорядку, то американцы недоумевали, а немцы просто возмущались. Они в отличие от южан привыкли к работе с максимальной отдачей.

Позавтракав, Гальярдо поднялся, поцеловал супругу в щеку, поблагодарил ее и пошел к выходу. В кабинете на столе уже лежал приготовленный с вечера «дипломат», в котором были собраны нужные на сегодня документы. Он улыбнулся, вспомнив, что через несколько дней в Мадрид прилетает один из руководителей американского банка, в котором когда-то работал и сам Винсенте. Они заранее договорились о встрече. Даже такой богатый и известный банкир, как этот американец, должен был звонить в Мадрид и согласовывать свой прием у президента национального банка Испании. Гальярдо еще раз улыбнулся. Определенно, у него есть все шансы побороться за место премьер-министра в случае досрочного ухода Рахоя со своего поста.

Забрав «дипломат», он вышел из квартиры. Внизу его ждал автомобиль с водителем и личным телохранителем, который, наклонив голову, открыл дверцы салона машины. Гальярдо сухо кивнул ему, усаживаясь на заднее сиденье. Он вообще был строгим руководителем, не терпящим панибратства и фамильярности. По его глубокому убеждению, руководитель обязан проявлять нужную строгость и требовать от подчиненных неукоснительного соблюдения дисциплины. Это аристократы по рождению и дети нуворишей могли позволить себе хлопать по плечу своих водителей или телохранителей. Они рождались, уже имея отцовские имена и их миллионы. Как человек, выбившийся из самых низов, Гальярдо втайне ненавидел и завидовал таким людям – счастливчикам от рождения. Ведь у них было гораздо более безоблачное детство, чем у него, и они не пробивались наверх с упорством, преодолевая трудности. Но именно поэтому и проигрывали в споре с этим напористым провинциалом, который прекрасно сознавал цену любого успеха, медленно поднимаясь по лестницам своей служебной карьеры. Такие люди не бывают добрыми по определению, сказываются лишения и страдания, с которыми им пришлось столкнуться. Поэтому, добившись успеха, они не прощают другим неудачи и поражения, становясь жестокими администраторами и требовательными руководителями. Мягкость и понимание – не их конек, а уважение к людям или фамильярность – непозволительная роскошь.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация