— Вы поддерживали связь с другими соединениями — датскими, британскими? С американцами?
Он засмеялся:
— Откуда здесь американцы? И ответ: нет. Мы действовали в условиях секретности. В случае чего стали бы стрелять во все, что движется, и надеяться на лучшее. — Он указал на голый, безжизненный пейзаж. — Это ничья земля. Тут не останавливаешься, чтобы поболтать с каждым встречным о погоде. Но мы всегда выезжали только впятером. Командой. И, кроме того… ведь Арильд сказал, что в той зоне не было никаких частей спецназа.
Каска не причиняла почти никаких неудобств, а вот бронежилет продолжал раздражать ее. Лунд постучала пальцем по плечу водителя:
— Остановите машину, пожалуйста.
— До аэродрома потерпите уж, — бросил он ей, не оборачиваясь.
— Нет!
Он выругался, прижался к обочине и затормозил.
Лунд выбралась на каменистую почву и стала оглядываться. Вскоре к ней присоединился Странге.
— Что случилось? — спросил он.
— Далеко отсюда до той деревни, где попал в засаду Рабен?
Первой реакций Странге был смех:
— Нашла время шутить.
— Я хочу посмотреть ее.
— Мы же не туристы!
— Понимаю, — сказала она и обратилась к водителю: — Вы можете нас туда отвезти? Сколько времени туда ехать?
Солдат мотнул головой:
— У вас нет разрешения.
— Что значит нет разрешения? — вспылила Лунд. — Вы думаете, нас прислали сюда из Копенгагена, чтобы каждый водитель указывал нам, что делать? У нас есть ордера на арест и визы. Мы можем находиться…
— Вы не можете покидать зону нашего влияния, — ответил ей солдат. — И это не обсуждается.
Она сунула голову внутрь джипа.
— Министерство юстиции уполномочило нас действовать по нашему усмотрению. Вот… — Она вытащила спутниковый телефон. Брикс был прав: аппарат принимал сигнал даже здесь. — Раз вы не понимаете, мне придется звонить в Копенгаген. Придется отвлекать министра от дел и жаловаться ему на то, что какой-то сопляк в военной форме смеет мешать нам, когда…
— Лунд! — воскликнул Странге.
Взглядом она заставила его замолчать и стала нажимать на кнопки телефона.
— Как ваша фамилия? — спросила она и, не дожидаясь ответа, посмотрела на нашивку у него на куртке. — Сиглер. Понятно.
Солдат открыл бардачок и достал документы на поездку. Лунд не нажала кнопку вызова.
— Ну что, написано там, что в деревню везти нас нельзя? — спросила она.
Ответа не последовало.
— Написано или нет?
Водитель направил хмурый взгляд на окрестные холмы, привычно ища движущиеся объекты.
— В любом случае в «Бастион» мы должны прибыть вовремя, — буркнул он.
— Договорились, — сказала Лунд. — И свяжитесь с шефом местной полиции. Он был упомянут в заключении военного прокурора. С ним я тоже хочу поговорить.
Полиция предоставила Рабену адвоката — молодую женщину с унылым лицом. Тоскливое выражение словно говорило: как же мне не повезло, что из всех заключенных мне достался именно этот.
— Вам предъявят обвинения во взломе, угоне автомобиля, незаконном хранении оружия, удержании против воли, насилии и угрозах в расправе.
Она сидела за столом в комнате для допросов и листала дело Рабена.
— Это только начало. Что вы ответите на обвинения?
Его рука была по-прежнему на перевязи, но боль стихла настолько, что не мешала движениям.
— Признаете вину по всем пунктам? — спросила адвокат.
— Моя жена связывалась с вами?
Она покачала головой.
— А от тех полицейских, что полетели в Гильменд, были новости?
— Не стоит рассчитывать на чудо. Эта история о несуществующем офицере только навредит вам.
— Но это правда.
Она указала на бумаги, лежащие перед ней.
— Ваше положение и без того незавидное. Незачем ухудшать его подобными провокациями.
Он даже рассмеялся от удивления:
— Это я провокатор?
— Да. Вам грозит более жесткий приговор, чем в прошлый раз. Если суд решит, что ваша психика слишком неустойчива, речь может идти о бессрочном заключении под стражу. — Она дала ему время осознать услышанное. — Вы понимаете, о чем я говорю? Судья может сказать, что вас не следует выпускать на свободу.
— Вы не знаете, Луиза пыталась навестить меня?
— Не пыталась. — Адвокат сложила все бумаги обратно в портфель. — Вас хочет видеть кое-кто другой, полиция разрешила свидание. Выбора у них не было, разумеется. Он ждет вас…
Она поднялась, прошла к двери, побарабанила пальцами, чтобы охрана выпустила ее.
— Помогите мне, Рабен. Дайте хоть какую-нибудь зацепку, на чем я могла бы строить защиту.
Когда она ушла, в комнату почти сразу же вошел невысокий энергичный человек в синем мундире с орденскими ленточками на груди. У него были рыжие волосы, блестящие цепкие глаза и невыносимо фальшивая улыбка.
— Честь не отдавайте, — сказал Арильд, входя в комнату. — Вы ведь больше не служите в армии, я правильно понимаю?
Опираясь о подоконник, Рабен с тоской смотрел на серый свободный мир за окном.
— Забавно, знаете ли. Я столько слышал о вас, читал ваше дело. Да, потрясающе. Надеюсь, небольшая беседа со мной вас не затруднит. — Арильд протянул руку. — Генерал Арильд, штаб армии. С официальным визитом.
Рабен не шелохнулся.
— Что ж, — пробормотал Арильд, опуская руку. Он сел на стул, где только что сидел адвокат, устроился поудобнее. — Обижаться — ваше право. Я понимаю, вы считаете, будто мы бросили вас, и мне искренне жаль, если у вас сложилось такое впечатление.
— Неужели?
Арильд положил перед собой принесенные документы.
— Вы были хорошим солдатом: преданным, способным… — Заглянул в бумагу. — Неординарным. Если вы будете настаивать на своей нелепой версии, то навредите и себе, и армии. Уверен, вы этого не хотите.
Он придвинул к краю стола ручку и лист бумаги, на котором под текстом было оставлено место, словно для подписи.
— В ваших силах решить проблему. Сядьте, Рабен!
Рабен против своей воли сел — Арильд все же не зря получил звание генерала, командовать людьми он, несомненно, умел.
— Мы в состоянии помочь друг другу, — предложил он. — Бессмысленная вражда ни к чему хорошему…
— Если вы надеетесь, что я откажусь от своих показаний, можете не стараться.
Напускное добродушие Арильда сменилось холодностью. Генерал положил ладонь на предлагаемый Рабену документ.
